Песнь песней на улице Палермской

Хотя каждый сеанс и стоит целое состояние, томимая любовной тоской сестра моя посещает Адриана несколько раз в неделю в ожидании, что он все-таки разъедется с женой. Она обожает этого чувака. Даже перед его бордовыми замшевыми туфлями, вечно припаркованными у двери в кабинет, устоять невозможно.

– Он невероятно трепетно относится к своему браку, – поясняет ситуацию Ольга.

Это так красиво вписывается в Песнь песней и все Ольгины представления о мужской любви. Пусть даже речь идет о любви к другой женщине.

– Он называет свою жену «моя супруга Лоне». Вот это слово «супруга» говорит о том, с каким уважением он к ней относится.

– А может, это просто потому, что «моя жена Лоне» звучит по-дурацки? Ты об этом не задумывалась?

Когда она тупит, у меня сразу возникает желание двинуть ей как следует под дых.

Зеленые Ольгины глаза, однако, сверкают, точно северное сияние под кайфом.

– Да ты в этом деле ни хрена не смыслишь.

Она уже готова дать мне пощечину, но вместо этого дважды хлопает дверью и стремглав летит вниз по лестнице.

И наконец случается невероятное. За неделю до возвращения сестры моей в Париж.

– Адриан разводится!

Она не без злорадства смотрит мне в глаза.

– Моя старая подруга по консерватории сообщила эту новость. Та, арфистка, которая его рекомендовала.

– Ага, опять она, – говорю я, чуть помедлив.

– Ну и что? Он не звонил, Адриан?

– Нет, пока не звонил. Наверное, подождет пару дней, а потом свяжется со мной. Из уважения к жене. Он человек благородных манер! – возражает Ольга.

Но если чего и следует занять сестре моей, так это терпения. В тот же день она звонит секретарше Адриана и записывается на срочный прием.

Она едет через весь Копенгаген, изо всех сил нажимая на педали велосипеда и дрожа всем телом под жутким ливнем.

Адриан Хольст открывает дверь в кабинет, светясь, точно букет желтых нарциссов.

– Ты разводишься? – спрашивает она задыхающимся голосом.

– Да, – улыбается он и принимает ее промокший плащ, – я встретил одну женщину в Биркерёде, и мы решили жить вместе.

Он говорит спокойным теплым голосом, но ничего при этом не объясняет.

Заикаясь, но сдерживая рыдания, Ольга посылает его куда подальше и выскакивает из кабинета. Она успевает подхватить свой русалочий хвост и нетвердой походкой выйти в ливень, и только тогда слезы начинают потоком литься на брусчатку. Ниже падать ей уже некуда. Но Хольст прав в одном. «Обращай внимание на дела, а не на слова».

На следующий день Ольга, что твой Шива, возвращается и пробирается в подъезд, когда на улицу выходит кто-то из жильцов. Она садится на корточки у двери в кабинет психотерапевта и мочится в бордовые замшевые туфли Адриана.

Свадебные картины

В центре копенгагенского магазина «Лавка художников» между французским бирюзовым и марсово-красным на коленях стоит Себастиан. Он только что предложил мне руку и сердце, и в груди у меня зазвучал органный концерт. Теневой боксер и Сюрреалист с изумлением глазеют на происходящее, но я не стыжусь своих слез. Это слезы радости, ведь Себастиан выбрал меня!

«Как ты красива, моя Медвежечка! Даже реки не могут смыть мою любовь…»

Время чудес не прошло.

Какое-то время я держу сватовство Себастиана при себе. Потому что хочу без помех слушать орга́н и пробовать счастье на вкус, и еще потому что Ольга в этот момент закрылась от всех в угольном подвале.

И вот как-то утром я в одиночестве заглядываю в «Свадебные платья от Бьянки», чтобы перещупать все наряды. Многие метры белой, словно слоновая кость, тафты, плотного шелка, французских кружев и легкого тонкого тюля.

– А где твоя сестра? – спрашивает Бьянка, оглядывая меня с подозрением.

В уголке рта у нее пара булавок, и она явно чувствует какой-то подвох.

Да я и сама всегда думала, что Ольга первой пойдет под венец. И чувствую себя вроде бы как виноватой в нарушении иерархии.

Но тут Бьянка врубается.

– Так это ты замуж выходишь? И кого же ты себе в женихи нашла?

Я открываю портмоне и показываю ей фотографию Себастиана.

– И где же ты такого отыскала? – изумляется она.

Она, наверное, и представить себе не могла, что я, Ольгина сестра, сумею оторвать себе такого божественно красивого мужчину.

– Это он нашел меня. В Академии художеств! – отвечаю я, против обыкновения, сгоряча.

– Ах вот как. Ну, я не знаю, что ты хочешь подобрать, но надо будет посмотреть, смогу ли я заказать несколько моделей размера XL. У меня платьев таких размеров в наличии не бывает.

Ну уж нет, куплю себе свадебное платье в другом месте.

Мать моя тоже изумляется.

– А что Ольга говорит? – первым делом интересуется она.

Но потом обнимает меня. Она рада, что именно Себастиан станет частью нашей семьи. «Ну, теперь Эстер устроена», – так, возможно, думает она. На случай если других претендентов не объявится.