Песнь песней на улице Палермской

Жить в самом отеле чересчур дорого, но у них есть несколько летних бунгало на почтительном расстоянии от самой гостиницы на совершенно плоском поле. Мы получаем ключи и заселяемся в коттеджик рядом с пожилой немецкой супружеской парой. Они, похоже, стараются использовать каждый день на полную катушку. Мы же, напротив, купаемся в ничегонеделании. Когда у Йохана нет выступлений, мы покупаем пиццу навынос, шатаемся по участку или заглядываем в окошко к немцам, если те отправились в очередную экспедицию по окрестностям. У них в бунгало абсолютная чистота и порядок, все убрано, ни одной грязной чашки на обеденном столе не увидишь. Кажется, будто там вообще никто не живет. Заднюю дверь они часто оставляют чуть приоткрытой: может, у них внутри кислорода не хватает, вот они и пытаются свежего воздуху запустить.

Мы с Ольгой быстро заражаемся Йохановской расслабленностью.

– Что-то мне ничего не можется, – бормочет Ольга.

Она еще не полностью отошла от истории с психотерапевтом.

Так что мы спим, едим, едим, спим и пробуждаемся после полудня.

– Мой датский сегодня не проснулся, – говорит Ольга и вытягивает длинные ноги на двухъярусной кровати. – Глаголы не желают бодрствовать, а ведь они действие определяют, вот ничего такого великого и не происходит. Она почесывает у себя за ухом и смотрит в окошко на соседний домик: – А вот немцам в этом смысле на самом деле повезло. Они могут начать предложение во сне, а глагол поставить на последнее место, когда уже встанут. Но, судя по всему, эти нечасто пользуются такой возможностью.

Йохан не отвечает. С грамматикой он никогда особенно не дружил.

Мы с Ольгой любим его водолазные песни, но не всем здесь, на западе Ютландии, они понятны. С бо́льшим успехом он выступает в крупных городах.

А однажды Ольге пришлось спасать вечер, когда она, взобравшись на барную стойку заведения, исполнила арию Кармен. К восторгу собравшихся. В другом месте публике не понравился прикид Йохана. Облегающие брюки и розовые сапоги привлекают всеобщее внимание.

– Сними сапоги или сдохнешь! – кричат из зала.

И приходится солисту всю вторую часть концерта проводить в носках.

Но Йохан привык преодолевать трудности и отстаивает свои песни. В этом он непреклонен. И время от времени выпадают вечера, когда публика сдается на милость его милых, нежных мелодий. Все затихают, а потом следуют похвалы, бесплатная выпивка и армрестлинг с Ольгой.

Кульминация турне – концерт под открытым небом, который Йохан дает для гостей администрации. Организатор праздника арендовал лошадь, украшенную головным убором и готовую покатать детишек тех, кто явился на праздник. Что и говорить, не идеальный попался Йохану партнер по выступлению. После трех песен первого отделения начинает моросить, потом дождик усиливается, и гости разбредаются по домам. Организатор однако настаивает, чтобы были исполнены все оговоренные номера, хотя ливень уже стеной. Мы с Ольгой – свидетели того, как Йохан заканчивает концерт, выступая фактически для единственного слушателя – той самой лошади.

Десять дней на западном побережье, когда наши немецкие соседи каждое божье утро пропадали на очередной экскурсии, пролетели, и турне заканчивается. За это время Ольга сподобилась побрить ноги, а Йохан успел прочесть все комиксы с диснеевскими героями, забытые на полках прежними гостями. Сама же я сделала несколько акварелей со скалами, написала кошку гостиничного портье и ту лошадь, для которой пел Йохан. Поговорила по телефону с матерью и папой, но более всего тосковала по большому телу Себастиана.

Утром следующего дня нам нужно сдавать ключи, и тут до нас доходит, что мы использовали посуду и столовые приборы в количестве, рассчитанном на семью из восьми человек. Пизанские башни из жирных, с коричневыми подтеками тарелок высятся в гостиной, и никто из нас не в силах выступить в роли посудомойки, чтобы оставить кухню в первозданной чистоте, как и положено по контракту.

– У меня идея, – говорит Ольга.

Она притаскивает из ящика кухонного стола три огромных пластиковых пакета и начинает рассовывать по ним наши грязные до безобразия стеклянные бокалы, ножи для чистки овощей, вилочки для сельди и кофейные чашки. За час пробежек между нашим домиком и задней дверью немцев мы заменяем всю посуду и расставляем на наших полках сверкающие чистотой суповые тарелки, термостойкие блюда и бокалы для портвейна, после чего с чувством выполненного долга на полной скорости рвем по автобану в Копенгаген.

– Не исключено, что г-н Шульц сегодня вечером позовет кого-нибудь помочь помыть посуду, – говорит Ольга.

* * *

Мы возвращаемся домой, в нашу квартиру. Себастиан тоже вернулся. Я бросаюсь ему на шею и погружаюсь в его особый запах хвои и влажной глины. Мы всё так же хохочем, но я даже на день не забываю о его увеличенном сердце. Задерживаю дыхание. Стараюсь не проявлять озабоченность и не дать ему понять, как я тревожусь, когда он забывает звонить.