Песнь Серебряной Плети (СИ)

Еще чуть-чуть. Девяносто. Голова начинала кружиться, перед глазами хаотично вспыхивали разноцветные искры. Девяносто пять…

Одна заблудшая искра застыла над головой, как серебристо-голубоватое НЛО. Вам чего, братья по разуму? Или сестры по безумию?

Девяносто девять…

Киэнн наконец осознал, что огонек — его же магическая свеча, следующая за ним через коридор. Сто один… Свеча уже не плыла за толщей темной воды, а мелькала над головой отчетливым сгустком синего пламени.

Вода начала спадать.

Сердце гудело как гигантское бронзовое брюхо «толстой Марии», фаворитки глухого звонаря Квазимодо. Хрен вам! Выкусите, суки! Я не мертвец!

Киэнн сипло, взахлеб втянул разом хлынувший в легкие воздух. Срань гулонья и кишки боггарта! До чего ж хорошо! Теперь еще бы умудриться не сдохнуть вторично, а то ведь в другой раз тебе так уже точно не повезет.

Когда он вышел в главный зал темницы, все так же лениво скаливший гадючьи зубы в жидко разбавленной серым свернувшимся молоком тьме, под ногами опять хрустел дробленый лед, а от затопления не осталось и следа. Киэнн довольно улыбнулся и, чувствуя себя властелином и повелителем этого места, вошел в освещенный круг. Черепов в сучьей люстре не прибавилось. Будет с нее!

Фигуру агишки у дальней стены он разглядел не сразу, но все же раньше, чем тот успел что-либо предпринять. В отличие от никса, Шинви, можно сказать, особо и не пострадал, разве что взгляд у него был почти таким же пустым и страшным, как у Нёлди перед ударом. Киэнн быстро собрал воедино нужные линии энергии и швырнул в старого знакомого заклятьем невидимых оков. Сработало на отлично. Агишки яростно дернулся, потом еще, и еще… Но магическая петля и не думала развязываться.

— Уймись, Шин, сядь и передохни. Я знаю, это неприятно, но я не хочу рисковать. Кстати, это не иллюзия, так что развеять тоже можешь и не пытаться. Это — полноценное связывающее заклинание. Собственного производства, но вполне пригодное.

— Йа-а-а… не-е-е… — тряся головой и, похоже, понемногу приходя в себя начал Шинви.

— Оно продержится около часа, — как ни в чем не бывало продолжил Киэнн. — Переживешь. Не самое страшное, что могло с тобой случиться, поверь.

— Йа-а-а… не-е-е… на-а-а… — вновь нелепо повторил оборотень.

— Не знаю, что ты собирался сделать, и, пожалуй, даже не стану спрашивать, дабы не вводить тебя в соблазн соврать, — ухмыльнулся Киэнн. — А то ведь твоему приятелю это почти удалось.

О подробностях произошедшего лучше, конечно, не рассказывать. И грешить враньем самому тоже не стоит — если Аинэке и впрямь видит и слышит его сейчас, то запросто спалит на этом. И, боюсь, ничем хорошим сие не закончится. Особенно для никса — если, конечно, он еще живой.

— Йа-а-а не-е-е на-а-арочно! — наконец разродился Шинви.

— Не нарочно что, Шин? — поморщился Киэнн. — Ты вообще соображаешь, для чего тебя использовали? Тебя это устраивало? Или тебе память отшибло нахрен?

— Не знавал я, что она через мою башку подглядывывает! — взвыл агишки, похоже, готовый расплакаться от обиды. — Ничего-сь не знавал! Толико нынеча вот уразумел, чтоб ей пересохло!

Киэнн вздохнул. Кажется, Шинви говорил правду.

— Тогда тебе точно пора завязывать, приятель. Это ж надо до такой степени допиться! — Он непреклонно мотнул головой: — Оковы все равно не сниму. И уж не взыщи, но ты останешься здесь. Если у нас все сложится как надо — через недельку вернусь за тобой, выпущу. Если меня убьют — ну прости, тебе тоже придется умереть. Так что… — Киэнн скривился в насмешливой улыбке: — Пожелай мне удачи.

Шинви напряженно уставился на него, тихо стуча зубами:

— Удачи, мой король.

Киэнн удовлетворенно кивнул и уже вознамерился призвать заветную дверь, но в последний момент отдернул руку и вновь обернулся к Шинви, на этот раз глядя сквозь него:

— Ах да! Айнэ! Если ты ненароком и впрямь видишь и слышишь меня сейчас: салют, детка! Давай-ка по быстрому готовь розги, потому что папочка чертовски зол! А ты, Шин, — обратился он к агишки, — будь добр, зажмурься покрепче, а то ведь награжу слепотой на неделю. И не жульничай.

Шинви немедленно повиновался, демонстративно закрыв лицо ладонями. Это мало что тебе дает, но все же хоть что-то. Киэнн вычертил руну и шагнул в распахнувшийся проем.

Конечно, обещание «наградить слепотой» агишки было очередным блефом — заклинание такое, понятное дело, существовало, но сам Киэнн им не владел. И чего Киэнну на самом деле сейчас по-настоящему хотелось, так это чтобы Аинэке его не слышала и не видела. Потому что его выпендреж, как всегда, яйца выеденного не стоил. Но, конечно же, такого щедрого подарка судьба ему преподнести не могла. Ну, на что наработал, то и получаешь.

Едва вибрация от закрывшегося портала за спиной успела утихнуть, как почти перед его носом, в пяти или шести шагах, застонала, разверзаясь, новая пространственная прореха, в голос поющая песнь Серебряной Плети.

Бежать. Просто бежать, не оглядываясь! Я — все еще человек, даже если от меня смердит эльфом. И, разрази тебя Мор, в этом есть некоторые преимущества!