Песнь Серебряной Плети (СИ)

Киэнн без раздумий ломанулся прямо через заросли терновника, оставляя на черных шипах кровавые клочья собственной кожи. Местность наверняка нашпигована соглядатаями под завязку, но это уже дело второе, сейчас — хотя бы убраться из зоны поражения! Трансформируйся, дурак, на своих двоих ты далеко не уйдешь! Эх, что ж мне эти птичьи облики не даются?..

За спиной ухнуло пламя. Аинэке не играла по правилам. Она просто сжигала лес. Да и зачем ей играть по правилам? Ты-то сам по ним ли играешь? Но лесной поджог… Ох, аукнется тебе это, Айнэ! Зло аукнется. Даже если я сегодня все-таки сдохну.

Надеюсь, вместе с обликом косули я не получу ее панический страх перед огнем и не стану бессмысленно метаться из стороны в сторону. Но трансформация уже началась и останавливать ее было бы крайне неразумно. Огонь… Еще вопрос, кто больше боится огня: животные или фейри?

Как подтверждение последнему, округа истошно взвыла сотнями голосов. Судя по всему, к Кэр Анноэт согнали немало «глаз и ушей». Припекает, да?

В сущности, их не в чем винить: их согласия никто не спрашивал. А единожды получив клеймо, перестать шпионить для королевской династии уже невозможно. Разве что наложить на себя руки. Но в дурной шутке, которую он когда-то ляпнул одной девушке-подменышу, было немало правды. Свести счеты с жизнью, когда ты — фейри, не так-то и просто.

Винить не в чем, и все же…

Киэнн не мог удержаться от злой радости: давай, жги, крошка! Бей своих, чтоб чужие боялись!

Подстегиваемая жгучим бичом страха косуля мчала через пылающую чащобу гигантскими тридцатифутовыми прыжками. Охваченные огнем сосны и можжевельники походили на яростных Кухулинов с фонтанами крови, бьющими из темени. Сверху летели горящие сучья, тонкие пальцы берез трещали и рассыпались фейерверками пламени. Молодая ольха накренилась и рухнула, перечеркнув дорогу сюрреалистическим шлагбаумом. Косуля не глядя перемахнула через нее.

«Ты не можешь обогнать пламя. Не перегонишь смерть. Сдавайся».

Это не мои мысли, Айнэ! Засунь их себе куда поглубже!

Крылатая клекочущая тень спикировала на беглеца откуда-то из черной прорвы неба. Отточенные когти накрепко впились в загривок. Грифон. Подарок на двенадцатилетие. Или уже другой? Диковинка, однако, ётуны девять дней тогда прочесывали нагорья Нис-Фьэлль, подыскивая птенца для принцессы. Беспомощно болтающуюся косулю вздернули в воздух. Грифон поднялся над пылающим лесом и повернул на юго-восток, в сторону Кэр Анноэт, возвращаясь к своей хозяйке.

Трансформируйся, тупой кусок мяса! Трансформируйся во что-то такое, чего он не сможет унести!

Грифон не сможет? Он и слона унесет, если понадобится!

Нет времени. Я не успеваю…

Внизу проступили громоздкие очертания костяной темницы. По телу прошла первая судорога парализующей боли. Уши заложило от растущего рокота Песни…

Огонь пожирал землю и небо, и даже река, казалось, кипела в своем узком, утыканном шипами камней ложе…

А потом время остановилось. И вновь пришло когда-то однажды уже испытанное чувство абсолютного единения. Огонь, тощим псом гложущий кости леса — это я. Вязкий от дыма, как терновое варенье, воздух — это тоже я. Корчащаяся в агонии река, изнемогающая жаром земля, даже железные когти грифона и тонкие пальцы моей Немезиды, ласкающие кольца Глейп-ниэр — все это я. Единственное, что Киэнн по-прежнему не чувствовал частью себя — это саму Серебряную Плеть. Ее ледяной металл не принадлежал этому миру, был чем-то чуждым, губительным, страшным.

И все же он отчетливо видел, как Аинэке невольно убрала руку с цепочки. Да нет — он был этой рукой и знал, что делает.

Надолго такого всесилия тебе точно не хватит. Уноси-ка ты ноги, пока есть возможность!

Киэнн распахнул послушное пространство и шагнул в никуда, без цели, без места назначения, без обязательного для такой магии якоря. В безвестность. И, кажется, потерял сознание.

Очнулся он на той самой скале шелки, у Белит Аймарнирского залива. Ныне скала пустовала и никаких следов стоянки тюленей не было и в помине. Спина и шея привычно горели, хотя на этот раз не от кнута, а от когтей пернатого зверя. Умирающая луна, точно оброненный небесным друидом серебряный серп, вспарывала толстое брюхо океана. Блаженная тишина спала слева и справа, тихо посапывая легким морским бризом.

Ушел! Ну, красавец. Спасибо, Эрм, был бы ты жив — в ножки б тебе поклонился. Но разлеживаться нечего, время и без того далеко за полночь. Надо валить подальше. Только вначале…

Одна из явок засветилась с поимкой Нёлди. Нужно предупредить тех, кому было назначено там же. Благо, почти все они — водяные фейри, а значит можно обойтись без фетча. Киэнн встал на ноги. Скала шелки нависала прямо над морем, и колосс Ллир точил синие зубы волн о ее гладкий гранит. Ты только не сильно кусайся, старик, лады? Я знаю, что я мягче скалы, и лакомей, наверное, но все же…

Заткнись, Киэнн! Пощады не просить!