Песнь Сюзанны

— Действительно говорю. Возможно, мы еще встретимся на тропе до того, как все сойдемся на пустоши. — Стрелок развернулся на каблуке и покинул дом писателя.

Эдди еще раз взглянул на высокого, чуть сутулящегося мужчину, который стоял прижавшись к столику, и подумал: «В следующий раз, когда я увижу тебя, Стив, если увижу, борода твоя совсем поседеет, лицо прорежут морщины… а я все еще буду молодым. Какое у тебя кровяное давление, сэй? Достаточно низкое, чтобы ты продержался еще двадцать два года? Надеюсь на это. А как твое сердечко? Нет ли среди твоих родственников больных раком, а если есть, насколько это близкие родственники?»

Но времени задавать эти вопросы не было. Как и любые другие. Очень скоро писателю предстояло проснуться и начать прежнюю жизнь. Эдди последовал за своим старшим в катящийся к вечеру день и закрыл за собой дверь. Он начал склоняться к мысли, что ка, послав его сюда, а не в Нью-Йорк, похоже, знала, что делала.

12

Эдди остановился у водительской дверцы «форда» Каллема и поверх крыши посмотрел на стрелка.

— Ты видел эту хреновину вокруг него? Этот черный ореол?

— Тодану, да. Спасибо твоему отцу, она еще очень слабая.

— Что такое тодана? Звучит почти что как тодэш.

Роланд кивнул:

— Вариация этого слова. Тодана — мешок смерти. Он помечен.

— Господи Иисусе, — выдохнул Эдди.

— Она слабая, поверь мне.

— Но все-таки есть.

Роланд открыл дверцу.

— С этим мы ничего поделать не можем. Ка помечает для себя время каждого мужчины и каждой женщины. Поехали, Эдди.

Но теперь, когда они действительно могли ехать, Эдди не хотелось трогать автомобиль с места. Он чувствовал, что они о чем-то не договорили с сэем Кингом. И его страшил этот черный ореол.

— Как насчет Тэртлбек-лейн и приходящих? Я хотел спросить его…

— Мы сами найдем дорогу.

— Ты уверен? Я думаю, мы должны поехать туда.

— Я тоже так думаю. Садись за руль. У нас еще полно дел.

13

Задний бампер старенького «форда» едва успел покинуть подъездную дорожку, как Стивен Кинг открыл глаза. Первым делом посмотрел на часы. Почти четыре. Ему следовало уже десять минут как уехать, чтобы забрать Джо вовремя, но он так сладко спал. И чувствовал себя прекрасно. Посвежевшим. Словно сбросившим с себя груз забот. Он подумал: «Если дневной сон приносит столько пользы, его нужно узаконить».

Может, и так, но Бетти Джонс будет волноваться, если не увидит его «чероки», заезжающий к ней во двор в половине пятого. Кинг потянулся к телефону, чтобы позвонить ей, но тут его взгляд упал на блокнот, лежавший на тумбочке под телефонным аппаратом. На каждой странице сверху тянулась надпись: ЗВОНИМ ВСЕМ БОЛТУНАМ. Подарок от одной из сестер жены.

С лица Кинга вновь исчезли все эмоции. Он пододвинул к себе блокнот, взял ручку, наклонился над тумбочкой и написал:

Дад-а-чам, дад-а-чом, не волнуйся, ты с ключом.

Постоял, глядя на написанное, потом продолжил: Дад-а-чач, дад-а-чуч, погляди, Джейк! Красный ключ!

Опять пауза, и вновь ручка двинулась по странице: Дад-а-чум, дад-а-чуч, дайте мальчику пластиковый ключ!

Посмотрел на написанное с чувством признательности. Почти что любви. Святой Боже, как же ему хорошо! Строки эти вроде ничего для него не значили, и все же они наполнили его столь глубокой удовлетворенностью, что она почти тянула на экстаз.

Кинг вырвал листок.

Смял в комок.

Съел.

На мгновение комок застрял в глотке, а потом проскочил в пищевод и далее в желудок. Вот и все дела! Он схватил

(ад-а-чу)

ключи от джипа с деревянной полочки, выпиленной в виде ключа, и поспешил к двери. Он заберет Джо, они вернутся сюда и соберут вещи, а потом поужинают в «Микки Ки» в Саут-Парисе. Нет, в «Микки-Ди». Он так проголодался, что мог в одиночку умять пару бифштексов. С жареной картошкой. Черт, ну до чего же ему хорошо!

Добравшись до Канзас-роуд и повернув к городу, он включил радио. Попал на «Маккойс»[97], поющих «Держись, Слупи», — прекрасную песню. Мыслями он ушел далеко-далеко, как часто случалось, когда звучала музыка, и он вдруг начал думать о персонажах давней истории, которая называлась «Темная Башня». Их осталось не так уж и много. Помнится, он убил большинство, даже мальчика. Наверное, по одной простой причине: не знал, что с ним делать дальше. Это же обычное дело — избавляться от персонажей, если не знаешь, что с ними делать. Как его звали — Джек? Нет, это одержимый папаша из «Сияния». В «Темной Башне» мальчика звали Джейк. Отличный выбор имени для истории, где главенствующий мотив — вестерн; такое имя выбрали бы и Уэйн Д. Оуверхолсер, и Рэй Хоган[98]. Возможно ли вернуть Джейка в историю, скажем как призрака? Конечно, возможно. В историях о сверхъестественном есть один приятный момент, отметил Кинг, там никто не умирает по-настоящему. Они всегда могут вернуться, как этот Барнабас в «Темных тенях»[99]. Барнабас Коллинз был вампиром.