Песнь Виноградной Лозы. Запах трав

Фифа обернулся к ребятам, оставшимся в Логове.

— Он дорогу знает, проведёт.

— Добро. Ужо и сами разузнали, но так надёжнее, — Илька кивнул. — Вы давайте за конями, мы пока подкрепимся. Чего драться на пустой желудок.

Кузька прыснул над другом, подражавшем отцу, за что был одарен таким взглядом, что тут же пожалел о своей веселости — лучше бы Илька дал ему подзатыльник. Пришлось рыжему обалдую воспринять серьёзность момента. Педагоги отправились в конюшню. Мальчишки чинно уселись на тюфяки и приступили к трапезе.

— Зови своего. Пусть тоже поест, раз уж пришёл, что мы изверги, что ли — человека не покормить? Еды хватит…

На варёную курицу никто не претендовал, её целиком отдали Кузьке, чтобы восстановился. Данка с хитрой умильной мордой подлезла к рыжему иллирийцу, выпрашивая косточки. Так вдвоём они на неё и накинулись.

Яська в горячую воду засыпал какие-то травки, и мальчишки этим настоем запивали лепёшки с мёдом.

— Фиф, мёд положи в отвар, опять ведь дохаешь, — Илька пододвинул брату кубышку.

Яська из своих закромов достал вяленное мясо, раздал друзьям. Городской парень скромно сидел на краешке тюфяка, несмело отщипывая от лепёшки. Илька вздохнул, сунул ему в руку кусок мяса, намазал ему лепёшку мёдом.

— Уж жуй давай. Фиф, налей своему застенчивому горячего.

Коготь опасливо разглядывал ребят в кожаных доспехах. Как же он в Студенте ошибся, а тот ни словом, ни делом даже не заикнулся. Получается, не Студент куда-то влип, а именно он, славящийся своей осторожностью. Вот Коготь и сидел, думал, как теперь выпутываться. Никогда ещё ничего он от знати хорошего не видел, а тут вот попал. И как попал! Он взял из рук Студента, которого здесь звали Фифа, кружку с горячим настоем. Отпил. Ничего, пить можно. Хотя и не блеск.

Яська пихнул Ильку локтем в бок, показывая на Данку с Кузькой. Пока все сосредоточенно молча ели, те уже закончили своего курёнка и теперь скалили друг на друга зубы из-за последней косточки. Барсиха, прижимая аккуратные округлые уши к голове, морщила нос и шипела. Кузька подымал губу и рычал. Кость лежала между ними. Трубчатая, голая, с недоеденной куриной коленкой. Кузька с Данкой наелись и теперь забавлялись.

Пока все наблюдали за вознёй охламона с барсихой, Коготь незаметно — ну естественно, все же слепые! — дёрнул Фифу за рукав.

— А этот тебе кто? — показывая на Ильку глазами, спросил он. Ну, понятно, — все же глухие…

— Племянник, — отмахнулся Фифа, наблюдая за тем, кому же достанется кость.

— Тё… мать, — охнул Коготь.

Тёкой Фифу звали, когда он был совсем маленький. Именно Тё… мать были первые произнесённые им слова. Меньше деду надо было при сынишке ругаться. Что дядька Филипп, что Атта, что дед — матерятся почти постоянно, когда события выходят из-под контроля. Так сразу видно — дело гхыр.

— Дядюшка, ты ножи забрал? — поинтересовался, хихикая, парень.

— А? Ну да, — Фифа, наконец, отвлёкся от интересного зрелища. — Хорошие ножи. Иль, я ещё дымовые шарики прихватил. Ну, если из пещеры их выгонять придётся. От дыма-то выбегут.

— Добро, — кивнул тот.

У Логова, снаружи, заржали кони. Илька с облегчением вздохнул. Наконец-то, действие!

— Всё ребят, трогаемся, — он поднялся. Вышел. — Лиапп, скарб соберите. В дороге поедите.

Ожидание закончилось. Ждать — самое поганое, что может быть. Тягость неизвестности — и никак не ускорить, просто тупо надо чем-то занять себя. Кто в такой ситуации чистит и точит оружие, кто ложится спать. Есть, кто ожидание заменяет бегом и действиями — бессмысленными, но эффективными для убивания времени. Илька же предпочитал поесть. Большому организму питаться надо хорошо и много.

— По коням. Фифа, этого своего путеводителя к себе возьми, твоя кобыла выдюжит.

Данка, довольная отобранной костью, поспешно её заглотила и вытерла морду о штаны хозяина, несмотря на его протесты.

Три мощных жеребца и кобыла ждали своих хозяев у Логова, педагоги сидели на лошаках. Данка привычно вспрыгнула на коня перед Яськой. На свист Кузьки к нему на укреплённое плечо доспеха спикировал кречет. С ним он пришёл в Логово — пока мальчишки сидели внутри, птица парила в небе. И теперь, удобно усевшись, запустил когти в многослойную кожу.

Фифа помог Когтю вскочить позади себя на лошадь. Илька, проследив подготовку, взлетел на своего жеребца последним. Парни тронулись. Педагоги, собрав скарб и жуя по дороге, следовали за своими юными господами.

Кони шли мерной рысью, сотрясая землю. Осенняя свежесть холодила, не были бы мальчишки возбуждены перед боем, то пробрала бы до костей. Бывает такое осенью: вроде и солнце ещё теплое, и земля прогретая, а ветер — словно сквозняк из зимы задувает. Интересно, где эта щель находится, что потом как ворота распахнётся, впуская зимний Борей.