Песнь Виноградной Лозы. Запах трав

Кое — какие фокусы им преподавали ещё при обучении, на получение первой степени иеры Вакха — Ясона. Верёвка, уходящая в небо, по которой мальчишка взбирался, была одной из простейших иллюзий. Главное было завладеть сознанием зрителей, подавляя их волю. Яська сидел на земле, сосредоточенно держа образ, а люди видели как он по верёвке, висящей в воздухе, лезет в небо.

Вот достать этой верёвкой амфору с вином у Яськи не получалось. Это относилось к высшему порядку. Такое иера Вакха делает в праздник открытия молодого вина. Жрец открывал так вино самого бога Вакха, окропляя им собравшихся, давая им благословение бога.

А ещё в арсенале моска был фонарик, который использовался на пирах посвящённых Вакху. Летающий огонёк поднимался в небо, или на пиру под потолок залы или беседки. А потом, внезапно, словно вылетевшая пробка с молодого вина, парящий фонарик взрывался ворохом цветов. Это умел делать каждый барс, как воин бога Вакха. Такое зрелище украшало пиры, а сейчас развлекало эгейскую ярмарку.

Была и ещё иллюзия, из общего знания виночерпия, когда Яська из рук выпускал на зрителей лепестки цветов. Они разлетались, кружились в воздухе и медленно опадали. Касаясь людей, они исчезали, оставляя за собой шлейф пряного аромата.

Вокруг мальчишек собралось масса народу, любуясь фокусами факиров из Мелуххи. Если бы появились истинные представители данной страны, неизвестно, кого бы предпочли зрители.

Даже басилевс привёл сюда прибывших друзей из Атарнеи, что в Эолиде.

Невысокий, стройный мужчина с короткими пепельными волосами, оттопыренными ушами и цепкими, умными глазами был тиранном Атарнеи Ермием. Он над чем — то смеялся вместе с Филиппом и Аминтором. Похоже, гостю нравилось в Эгах, и был он здесь не впервые — видно было, что чувствовал здесь себя как дома. Мужчина был чуть помоложе эгейцев, но воспринимался ими не только как свой, но и как очень близкий. Даже рыжий гигант Пармений, шедший с ними, добродушно посмеивался в свою бороду. Странно, что орестида, отца Фифы, в этой компании не было. Обычно они всей стаей ходят на охоту, ища над чем бы посмеяться. Теперь же их окружали родственники, дети, жёны. И вот этой толпой аристократия Эг и приезжие гости двинулись к Яське.

— Это у вас что? Или Кто? — тиран Атарнеи с интересом осматривал ряженых.

Педагог тут же из своих загашников вытащил два камня размером с ладонь и начал показывать гостю.

— Господин, камни обереги, только для тебя. Вот этот от воров предохраняет, а этот не даёт врагам мысли читать, — пеонец любовно оглядывал свои булыжники, как курица смотрит на свои только снесённые яйца. Тот, что от воров, они на дороге нашли, а блокирующий врагов — у Логова валялся. Отмыли камни — вот они оберегами и стали.

— Бери не пожалеешь, — подтолкнул Аминтор гостя под локоть. — Тебе от магов хорониться надо. Видишь, какие у нас купцы-чародеи из дальних земель.

Ермий с недоверием оглядел продавцов редкого товара.

— И откуда такие будут?

— Из самой Мелуххи прибыли. Долго мы шли, господин, чтобы принести тебе свои дары, их благословили боги! — заливался песней пеонец. — Боги вели нас, чтобы наша встреча облегчила твою карму.

Мужнины расхохотались.

— Ну, вот этот чумазый, со шрамом, сын Мервана, — вытирая глаза от выступивших при смехе слёз, наконец выдавил басилевс. — Поди, ведь знаешь его.

Действительно, тиран Атарнеи не раз приезжал в Мскету, к отцу, и Яське доводилось его видеть. Ну зачем Филипп их так сразу выдал!! Ведь мог же Ермий купиться и приобрести «самые нужные» обереги.

— Не может… — Ермий придирчиво оглядел мальчишек. — Архи тыр бы… Точно он. Подрос, постреленок.

— Дядь, так ты брать будешь, или воспоминанием предаваться? — нахмурился пеонец, подсовывая атарнейцу свои булыжники. — Ты же такие нигде не сыщешь. Каждый по оболу.

Яська от такой наглости и завышенной цены еле успел поймать челюсть. Они же решили их за менку продать…

— А то другие покупатели найдутся… — пеонец старательно всовывал богатому клиенту товары в руки, чтобы не отказался.

Мужчины уже кудахтали от смеха, но два обола Ермей выложил.

— Предприимчивые дети, Филипп! Ты сам последователей готовишь? — оценил он мальчишек.

— А то… — басилевс подмигнул ребятам.

Яська выпустил своего любимого скелета. Многие из эгейских аристократов дёрнулись, но, поняв, что он не опасен, стали пытаться потрогать скелета или поймать его. Вообще, к скелету отовсюду потянулись руки. Но они проходили сквозь иллюзию. Скелет пружинистой походкой, гремя костями, ходил между людьми. Подойдя к Алесю, он похлопал его по плечу. Тилк что-то на ухо сказал сыну Пармения, тот крайне многозначно посмотрел на Яську. Моск ответил ему невинным, чистым взглядом детских глаз.

Аглая дернулась от скелета, спряталась за широкой илькиной спиной. Парень обнял её, успокаивая. Даже пожал иллюзорную костяную руку, чтобы женщина не боялась. Кузька тихонько хихикал, когда его отец пальцем трогал голый череп.

Несколько вихляющей походкой скелет подошёл к Леониду, приблизил свою черепушку к лицу учителя палестра… и щёлкнул зубами. Воин зло сплюнул и показал Яське кулак.