Песнь Виноградной Лозы. Запах трав

Илька прыснул, Фифа схватился за голову..

— Забыли… — ахнул мальчишка.

Парень с лошадьми осмотрел поле боя, ребят, всех в крови — от морд до сапог. Особенно живописен был моск, штаны которого его кошка использовала в качестве салфетки, вытирая о них кровь. Взгляд парня задержался на трупах, на внутренностях, живописно разложенных на камнях, на разбросанных частях тел, и он побежал за ближайший валун.

— Спёкся… — хмыкнул Алесь. Откуда мальчишки этого чудика нашли? Трупы он что, первый раз видит? Не помнит он такого. Чей это сын?

Фифа побежал следом. Мелкие мальчишки, уже не скрываясь, ржали.

Гегелох оставил у пещеры своих людей. Мальчишки вскочили на своих коней после того, как Фифа привёл позеленевшего парня. И все двинулись к столице. Хорошо этого чудика скрутило, если зелень его лица была различима в темноте! Он испуганно косился на всех, и на самого Алеся, а ещё больше на Гегелоха, и всё больше прижимался к Фифе, ища у него защиты, сидя позади него на кобыле. Так щенок жмётся к ногам хозяина, при виде больших и грозных собак.

Кстати, а откуда у Фифы эта кобыла, иверийская вроде? Да и у Ильки новый жеребец… Что тут вообще происходило, пока он был в Пелле?! Выяснить всё надо. И что за тряпицу, Илька передал этому зелёному парню, от содержания которой тот рассыпался в благодарностях? Сколько всего он пропустил, наблюдая за атинским и пирейским посольством!

Друзья Алеся тащили на верёвках пленных. Кони шли галопом, чтобы быстрее попасть в Эги. Маржик и его сподручные уже не бежали, а тащились следом за всадниками на верёвках, купаясь в дорожной пыли.

Въезжая в город, они столкнулись с сотней «барсов», сопровождавших Данаю. Произошло радостное воссоединение семьи, несмотря на полученные щедрые тумаки двум охламонами.

Эпилог

Эги. 344. г. до н. э. Несколько дней спустя. От Ясона

Яська, хмыкая, сидел, обняв Данку, разделяя с ней кусок вяленого мяса. В Эгах оказалось не менее весело, чем дома, в Моских горах. То бой с отравителями, то праздники. Пожалуй, ему здесь понравилось.

Пока они сидели, перекусывали, а дальше предстояла опять работа. Сегодня ярмарка, и мальчишки на ней развлекались по полной программе, в том числе и зарабатывая деньги.

После того, как они отловили группу этого Маржика среди остальных ребят они стали героями. Их даже не ругали — так, чуть-чуть пожурили, что нехорошо, мол, лезть самим, дескать, убить же могли… Но, скорее все радовались, что всё обошлось, и зверя этого взяли. Кажется, у старших у всех были счёты к этому Маржику.

Как только из Пеллы прибыл басилевс, судья, и именно его решением и волей богов, всех четверых, взятых в пещере, распяли, как вредящих делу и государству. Именно тех, кто идёт против государства, эгейцы распинали на косом кресте в виде «Х».

Сами же мальчишки в тот день долго ещё сидели в Логове, пока Яська их залечивал. Больше всего он провозился с Илькиным боком, пропоротым вместе с доспехом. Сидя в тишине, мальчишки думали, обсуждали Маржика, вспоминали, как Илька выбил ему зубы, когда тот полез против Гегелоха, до этого вдоволь понасмехавшись над Аминтором. Ведь агрессия против верховного просто развязала мальчишке руки, и он отвёл душу. Маржик — тоже мне, иера, ударить нормально силой не смог! А если бы смог?.. Вот они и думали…

Фифа рассказал о найденных детях. Илька тут же предложил заработать деньги на ярмарке и отдать их мелким. Они тогда ещё придумывали, как и чем можно заработать. Фифа долго страдал, и, наконец, родил:

— Не, деньгами тут не поможешь, — мальчишка развалился на тюфяке в Логове и тёр зудящее плечо, с которого потихоньку под Яськиными пальцами сходил здоровенный кровоподтёк. — Проедят они деньги — и что? Оп — и опять голодные. Иначе надо…

И они опять сидели и думали. И ведь не один день думали. Кузька Фифу тут же поддержал, но самим что-то вразумительное в голову не приходило. Парни настаивали, что нужны свои люди, которые могут незамеченными пролезть куда угодно, добыть сведения или доставить их. Свои люди, они и есть свои люди… Но как это всё сделать? Для мальчишек выросших в семьях, на всём готовом, придумать план было невозможно. Вот тут как не странно, помогла Лонка, к которой Кузька обратился за помощью. Он вообще всегда хорошо ладил с девчонками, его песни открывали путь в их сердца.

Тогда они целую ночь протрепались, уже после того, как с Павки порчу сняли.

Павка сидел в Логове. Рыжий обмолвился, что ещё когда возвращались в Эги, он заметил, что Линкест не жилец. Последний год идёт, сделано, мол, на него. Тогда у Яськи идея и возникла. Видел он, ещё дома, как дядька Данил порчу снимал, и сам попробовать решил, терять — то уже нечего — год быстро пробежит, и умрёт Павка от «чёрной болезни». Данила просто показывал, ничего не объясняя, мальчишка смотрел, как иера работает, даже не очень понимая действия. Теорию им потом уже давали. А вот состыковать, и хоть раз провести ритуал самому — у Яськи случая не было. Но ребята решились.