Песнь волчьей крови

— Кай, так получилось, — коротким шепотом констатировала я, прежде убедившись в том, что все действительно увлечены беседой о предстоящей поездке. Кай ничего не ответил, вяло прокрутив в руке канапе из креветок, и я решила воспользоваться старой доброй иронией. — В конце концов, я старше тебя на восемь лет.

— По физическому и интеллектуальному развитию мы ровесники…

— Ты бы променял меня на ту, с которой твоя душа вошла бы в импринтинг?

— Но моя душа ни с кем не повязана импринтингом. Такое происходит далеко не с каждым волком. Со мной вообще ничего подобного может не произойти.

— Ты только представь, что ты можешь потерять из-за одного только сомнения. «Может» или «не может» — это не тебе решать. Тебе всего десять лет от роду, твоя девушка, скорее всего, еще даже не родилась. Думаешь, что лучше сойтись с первой попавшейся девицей? Это стоит любви всей твоей жизни? Да, ты еще ничего не знаешь о ней, но она точно будет. Итак, если ты готов пожертвовать самым лучшим, что только может быть в твоей жизни, тогда продолжай обижаться на нас с Рудольфом, но если не готов, тогда давай оставим это позади и просто вместе дождемся твоей настоящей любви.

Мы напряженно переглянулись и, спустя несколько секунд, Кай глубоко выдохнул, положив своё канапе обратно на разрисованную тарелку. Поджав губы, он сжал левый кулак и протянул его мне. Заулыбавшись, я дотронулась его своим кулаком, после чего парень ответил мне взаимной улыбкой. Она всё еще была грустной, но уже точно не из-за меня. Скорее всего, это была улыбка подростка, который с нетерпением и слезами на глазах ждет своей настоящей любви. И так ему грустно, что она к нему долго идет, что он даже готов впасть в меланхолию. Всё-таки Кай, не смотря на свой интеллектуальный и физический возраст, в душе всё еще оставался десятилетним мальчиком.

45. Город Всех Знамен

Только что я поняла, что в стае нет понятия принятия решений посредством голосования большинства. Всё решалось немного по-другому — Рудольф выслушивал мнение каждого, после чего объявлял своё решение, которому безоговорочно следовали все. Именно так было решено, что Северин, Ариэлла, Пепел и Кай останутся в отеле. Если остальные не вернутся за двое суток до полнолуния, Северин, Пепел и Кай позаботятся о безопасности Ариэллы, которая во время полной луны теряет над собой контроль при обращении. Её заранее вывезут загород и закуют в цепи (до сих пор не могла привыкнуть к её ушам и хвосту, как и не могла свыкнуться с мыслью о том, что эта милая девушка может превратиться в настоящего зверя, закованного в цепи). Но были и другие причины не брать эту четверку в город Всех Знамен. Оказалось, что прежде Северин едва не был занесен в черный список рода Елоу и, так как это произошло относительно недавно, Рудольф не хотел, чтобы старейшина этого рода лишний раз вспоминал о старых обидах в самый неподходящий для нас момент. Пепел же и Ариэлла были «инвалидами», как когда-то выразилась сама Пепел. У них не было рода, отчего к ним весьма хладнокровно относилось волчье племя, хотя эти девушки и были его частью, пусть даже неизвестной. У Кая же была какая-то своя странная история, из-за которой Рудольф не захотел его брать с собой. Мне показалось это странным, так как я не могла понять, что такого мог натворить десятилетний ребенок за свою относительно короткую жизнь, что впал в немилость у старейшин. Однако я решила не вдаваться в подробности, чтобы не задевать чужие раны.

Рудольф, я, Олуэн и Раймонд выехали из отеля на арендованном внедорожнике ровно в половину седьмого. В это время уже было слишком темно, отчего я вдруг почувствовала себя потерянной во времени — смена часового пояса давала о себе знать.

До города Всех Знамен мы должны были добраться всего за два часа, но из-за разгулявшегося шторма, который сильно влиял на и без того неважную ночную видимость, мы отклонились от плана на целых полтора часа. Съехав с основной дороги, мы около трех часов ехали по пустоши, затем по лесу и снова по пустоши, пока не добрались до каменистого склона небольшой горы. Правда, в ночном мраке я мало чего могла разглядеть, но я верила на слово своим спутникам, отчего была убеждена в том, что мы остановились именно у склона необходимой нам горы.

По пути Олуэн сообщила мне, что поговорила с Джорданом и предупредила его о том, что она забирает меня с собой на неделю загород, и что мой мобильный будет вне зоны действия в течение всего этого времени. По словам женщины, Джордан был только рад тому, что надо мной установлен контроль со стороны взрослых, так что о нем и маме, которой я прежде отправила поясняющий емейл, я могла не переживать.

— Здесь нам придется выйти, — протягивая мне дождевик, произнес Рудольф. — Одень это и резиновые сапоги.