Песнь волчьей крови

46. Два сильнейших волчьих рода в истории

Я проснулась от ощущения тепла, исходящего от плавно скользящих по моему лицу пальцев Рудольфа. В комнате всё еще было темно, но предрассветная серость уже начала прорываться сквозь газовую тюль, колышущуюся от свободно гуляющего по комнате сквозняка.

— Который сейчас час? — сонным голосом поинтересовалась я.

— Семь часов, — поцеловав меня в верхнюю губу, ответил Рудольф. — Нам пора вставать. Через час у нас встреча в тронном зале с представителями пяти родов.

Сначала я хотела спросить, почему только пяти родов, но потом вспомнила о том, что Рудольф и я являемся представителями двух оставшихся.

Как только я оделась, с удовольствием закутавшись в теплую кофту шоколадного цвета, в дверь нашей комнаты раздался стук. На пороге стояла светловолосая девушка, которая вчера сопровождала нас. Не впустив её внутрь, Рудольф принял из её рук поднос и, после короткого «спасибо», закрыл дверь.

— Такая молодая, — нахмурила лоб я. — Как она сюда попала?

— Не знаю, — пожал плечами Рудольф. — Когда я уходил отсюда в последний раз, её здесь не было. Судя по цвету её волос, она принадлежит роду Елоу.

— Я думала, что к роду относят цвет волос, который проявляет себя при обращении.

— Есть случаи, когда цвет волос и до обращения выдает своего носителя. У этой девушки он почти желтый.

Съев несколько круассанов с самым вкусным малиновым чаем, который я когда-либо вливала в себя, я удивилась аппетиту Рудольфа: три чашки чая, десяток бутербродов с ветчиной, две куриные грудки с салатом из помидоров, несколько ломтиков хлеба с маслом… Именно так я узнала, что аппетит одного взрослого полуоборотня равняется аппетитам трех взрослых мужчин.

Только когда мы вышли за пределы наших апартаментов, я впервые здраво оценила силу своего переживания — по шкале от одного до десяти она достигала двенадцати. Рудольф заранее предупредил меня о том, что в восемь часов в тронном зале начнется слушание моего дела, суть которого я явно не до конца понимала. При этом я лишь сейчас осознала на все сто процентов, что не готова… Правда, не знала к чему именно.

Спустившись на второй этаж, мы прошли по длинному, широкому коридору с высокими сводами, который украшали цветные витражи. Подойдя к массивной двери с резными ручками, Рудольф с шумом, мгновенно взмывшимся к высоким сводам, толкнул дверь вперед, и мы оказались в просторном зале с огромными, арочными окнами. Зал был настолько впечатляющим, что у меня почти не возникало сомнений в том, что в нем когда-то устраивались пышные балы.

В самом конце зала расположилось семь тронов, на четырех из которых уже восседало четверо мужчин. Я бы не остановилась напротив шеренги из тронов, так и продолжая идти вслед за Рудольфом, если бы Раймонд не дернул меня за руку. Обернувшись на него, я машинально остановилась, а когда снова посмотрела вперед, поняла, что Рудольф взошел на трон.

Рудольф сел на одном из трех пустующих тронов, и за его спиной висело знамя с изображением головы серого волка. Над каждым троном висели такие же знамена — их различал только цвет волка. Пустовали лишь трон справа от Рудольфа, над которым возвышалось знамя красного волка, и трон слева от Рудольфа, над которым возвышалось знамя с изображением зеленого волка. Тяжело выдохнув, я опустила руки вдоль туловища и, уловив движение в десяти шагах слева от себя, повернула голову в его сторону. Хотя я и знала, что все эти неприятности начались именно из-за Залины, я, почему-то, не была готова увидеть эту блондинку здесь. Однако не одна я была изумлена нашей встречей. Судя по внутреннему сжатию Залины, блондинка куда больше была удивлена нашему появлению. Она почти не показывала этого внешне, но, кажется, я улавливала волны её биополя.

На нее смотрели все: я, Олуэн, Раймонд, Рудольф, присутствующие старейшины родов и люди, стоящие за каждым из тронов — позже я узнала от Олуэн, что за каждым из тронов во время заседания стоит приемник старейшины и находится он там для того, чтобы помогать своему главе, и учиться на примере происходящего. Но каждый из нас смотрел на эту девушку с разными эмоциями: я с не присущей мне злостью, Олуэн с жалостью (биополе Олуэн издавало столь мощную тоску, что меня всю передергивало), Раймонд смотрел на девушку с той тоской, с которой смотрят на печально пройденный этап, старейшины смотрели на блондинку с любопытством, Рудольф же с явным безразличием.

Напряжение росло, и кто-нибудь из присутствующих явно бы не выдержал накала страстей, и наверняка сорвалась бы первой именно Олуэн, как вдруг слева от Залины прошла женщина, величественность которой не смогла скрыть даже тусклая монашеская ряса. На вид ей было около семидесяти, что означало, что ей точно не меньше пятисот с лишним лет. Единственная женщина среди мужчин, представляющих свои роды. В пяти шагах за её спиной шагал молодой мужчина, которому на вид было не больше тридцати лет. Он был гораздо моложе остальных приемников, чем и привлек к себе мое внимание.