Песни Кавриса

…В это утро Мария Владимировна, несмотря на ранний час, разбудила ребят громким, радостным криком:

— Вставайте! Сейчас по радио…

Каврис выбежал в коридор раньше всех — ему не надо было тратить время на долгое одевание: он лишь натянул на ноги серые растоптанные валенки.

Знакомый голос диктора сообщал о том, что наши войска прорвали блокаду Ленинграда. После того как репродуктор замолчал, коридор наполнился веселым гулом: «Блокаду прорвали! Кончились мучения ленинградцев! Ура!»

Мария Владимировна плакала, по ее бледным морщинистым щекам текли слезы радости:

— Милый мой город! Слава богу, дождались!..

В позапрошлом году, помнится, ее не было в Аскизской школе. Каврис подошел к воспитательнице и осторожно спросил:

«А вы, Мария Владимировна, из Ленинграда?»

«Из Ленинграда, милый. Эвакуировалась в конце сорок первого».

«Трудно было?»

«Очень. Мужа моего убили… Когда-нибудь страдания ленинградцев дети будут изучать на уроках истории…»

Вечером Мария Владимировна устроила своим воспитанникам настоящий «пир»: на плите в коридоре варился целый котел картошки «в мундире».

— Ешьте, ребятишки! Ешьте за нашу победу! Теперь она уже не за горами. Вот увидите, скоро проклятым фашистам конец!

Каврис ел картошку, обжигая губы и пальцы. Он думал: «Мария Владимировна правду говорит. Я тоже чувствую, что мы скоро победим. Не надо только отчаиваться, падать духом».

Глава четырнадцатая

В седьмом классе шел урок географии. Ольга Павловна рассказывала о богатстве нашей Родины — о полезных ископаемых. О том, как фашисты хотели их захватить. Каврис не пропускал ни единого слова из ее объяснения. Он решил взять себя в руки, не позволять мыслям гулять в голове как попало и не думать о еде. Вот уже второй день задерживали школьный паек.

— У Гитлера был подлый план, — продолжала учительница, — оккупировать Кавказ и Урал. В Баку — нефть; на Урале — руда. Нефть — это горючее для военной техники; руда — это танки, самолеты, пушки, оружие. Советская Армия разрушила замыслы врага: разбила немцев под Сталинградом и отбросила фашистские войска от Москвы и Ленинграда…

Такой хороший рассказ Каврис мог слушать хоть целый день, забыв обо всем на свете. Но вдруг мальчик почувствовал, что ему плохо: на лбу выступил холодный липкий пот, в глазах зарябило. Каврис попросил разрешения выйти из класса.

Свежий воздух и яркий свет заставили его пошатнуться. Чтобы не упасть, Каврис ухватился за забор. Земля казалась желтой. Когда он дошел до интерната, земля вдруг завертелась крыльями ветряной мельницы и опрокинула его.

Мальчик не помнил, как поднялся и добрел до своей койки.

…В комнате стояла необычная тишина — все были на уроках. Взгляд Кавриса скользил по привычным предметам: кроватям, застеленным байковыми одеялами, голубым тумбочкам, где хранились вещи и продукты. Вон тумбочка Пронки. Там лежит талган. У Макара есть хлеб, две буханки, — недавно мать из аала привезла. Помнится, сказала ему тогда: «Учись хорошенько. Мы сами хлеба не едим — тебе оставляем».

Каврис приподнялся, прислушался — никого, пусто. Очевидно, до конца урока осталось минут двадцать. Значит, можно успеть. Он встал и подошел к тумбочке Макара; распахнул дверцу — запахло хлебом. Мальчик с ловкостью кошки схватил буханку, но тут… руки у него задрожали. Он никогда-никогда без спроса не брал чужого. С малых лет его учили: «Воровать — значит оказаться в черном позоре». Каврис оглянулся — видит ли кто его сейчас? Дрожь в руках не проходила. Он положил хлеб на место, закрыл тумбочку. Случайно взгляд упал на книгу. Оказывается, и Макар читает «Как закалялась сталь». Эта книга как-то уже помогла Каврису справиться с тяжелыми мыслями. Тонка дала почитать. В те дни, когда умерла бабушка, и он сам хотел умереть…

Хорошая книга дорога, как хороший друг. Каврис с нежностью прижал томик к груди. Так он и уснул с ним.

На следующий день Каврис получил паек сразу за три дня. От сытной еды он повеселел, и Макар даже решился пошутить над ним:

— Наш Каврис здорово книжки читает — спит с ними в обнимку!

— А ты не смейся. Между прочим, я твою книгу и раньше читал.

— Так почему же опять взял?

— Хорошую книгу можно читать много раз.

— Что же там хорошего? Тебе что понравилось?

— Все.

— Так не бывает. Мне, например, интересно было читать, как Павка стащил у немецкого офицера наган и еще как он помог матросу Жухраю в драке с петлюровцами…

— И только? Ты всю книгу читал или с пятое на десятое? В этой книге есть очень мудрые слова, их нельзя забыть.

— Скажешь тоже! Я на слова никогда внимания не обращаю. Самое толковое — это кто и что делает. Делает, понял? А слова… За словами следить — много ли книг прочитаешь? Их вон целая библиотека! Жизни не хватит…

…Он, конечно, не выучил стихи Пушкина — проспорил с Макаром весь вечер, как надо книжки читать.

На перемене, перед звонком на урок, Каврис шепнул Пронке:

— Сбегу! А?

— Хуже будет, — рассоветовал Пронка. — Признайся Софье Михайловне, что всю ночь про Павку Корчагина читал. Она добрая.

— Обмануть? Я же не читал, я с Макаром спорил.

— Какая разница! Скажи — и все!