Песни Матушки Гусыни

A farmer went trotting upon his gray mare,
  Bumpety, bumpety, bump!
With his daughter behind him so rosy and fair,
  Lumpety, lumpety, lump!

A raven cried, Croak! and they all tumbled down,

  Bumpety, bumpety, bump!
The mare broke her knees and the farmer his crown
  Lumpety, lumpety, lump!

The mischievous raven flew laughing away,

  Bumpety, bumpety, bump!
And vowed he would serve them the same the next day,
  Lumpety, lumpety, lump!

НА СЕРОЙ КОБЫЛЕ ТРУСЦОЙ

Джон едет на серой кобыле трусцой,
  Трух, трух, трух!
Румяная дочь у него за спиной,
  Плюх, плюх, плюх!

Вдруг ворон так каркнул, что все кувырком,

  Бух! Трах-тарарах!
Кобыла хромает, а Джон с синяком,
  И ух! И ох! И ах!

А ворон клянется, что завтра не прочь,

  Чего там таить греха,
Опять посмеяться — вот так же, точь-в-точь:
  Ха! Ха! Ха!

* * *

Hey! Diddle, diddle,
The cat and the fiddle,
The cow jumped over the moon;
The little dog laugh’d
To see such sport
And the dish ran away with the spoon.

* * *

Энки-бенки, энки-бинки,
Кот играет на волынке,
А корова — ну и ну! —
Прыгает через луну;
Пес взобрался на ограду
И хохочет до упаду,
А тарелка вместе с ложкой
Побежали за морошкой.

* * *

As I was going out one day
My head fell off and rolled away,
But when I saw that it was gone,
I picked it up and put it on.

And when I got into the street

A fellow cried: «Look at your feet!»
I looked at them and sadly sad:
«I’ve left them both asleep in bed!»

ШАЛЬНАЯ ГОЛОВА

Шел я как-то по траве,
Стало скучно голове,
Она сказала: «Хватит, сэр!»
Гляжу: по склону катится.
А меня учила мать:
Голову нельзя терять.
Я бегом за ней вдогонку,
Взял на ручки, как ребенка,
Вспомнил, как она стояла,
И поставил как попало.

Возвращаюсь я домой,

Слышу голос: «Боже мой!
Как посмотришь, сердце дрогнет!
Гляньте, сэр, у вас ведь ног нет!»
Посмотрел тогда я вниз
И сказал: «Простите, мисс,
Я оставил их в кровати —
Очень уж хотелось спать им».

* * *

There was an old woman,
And what do you think?
She lived upon nothing
But victuals and drink:
Victuals and drink
Were the chief of her diet;
Yet this little old woman
Could never keep quiet.

She went to the baker,

To buy her some bread,
And when she came home,
Her old husband was dead;
She went to the clerk
To toll the bell,
And when she came back
Her old husband was well.

* * *

Одна дама растолстела,
Хоть и сдержанна была —
Только то, что захотела,
Она ела и пила.
Эта строгая диета
Ей ничуть не помогла,
И, представьте, дама эта
Очень нервная была.

Раз пошла она за хлебом,

Но купила леденцы;
А вернулась, и — о небо! —
Муж ее отдал концы.
Побежала она спешно
Гроб для мужа заказать,
Возвратилась — а сердешный
И не думал умирать.