Песни Шираза

Добейти можно отнести к лирическому роду поэзии. Четверостишия эти не только излагают факт или событие, но выражают и отношение к нему, дают оценку. Исполнители их, чаще всего безвестные певцы, пели о любви, о красоте возлюбленной, о радости свидания с ней, о страданиях от неразделенной любви, о неисполнившихся желаниях, о верности и, наоборот, о неверности любимой. Главные герои любовных песен — молодые люди, юноши и девушки. Их мысли, чувства и переживания — вот основное содержание песен-четверостиший. Вместе с тем народные четверостишия в полной мере насыщены бытовым материалом, в них отчетливо слышны разнообразные жизненные обстоятельства, грустные мотивы, обусловившие их возникновение.

Во многих песнях безвестные сочинители жалуются на горькую судьбу и одиночество, на препятствия в любви, возникающие на почве социального неравенства. Мысль о том, что для бедного человека закрыты все пути, а богатому все доступно, проходит через многие народные песни.

Пришла весна, цветут сады, пора цветы срывать,
Алеют девичьи уста, пора их целовать,
Алеют девичьи уста, душистой пахнут амброй,
Да, очевидно, богачам достанутся опять.

Так же, как и на Руси, в Иране с давних времен существовал отхожий промысел. Молодые люди уходили из своих селений на заработки, чтобы как-то помочь семье. В родных местах они оставляли друзей, возлюбленных и близких, а на чужбине сталкивались с жизнью, полной лишений. Человек, попавший в непривычную для него среду, неустроенный и бесприютный, подолгу оставался чужим для окружающих, остро переживал это состояние. Так рождались отдельные четверостишия, а потом циклы песен, которые иранцы называют «гариби» — «чужбинные». В них бедный человек вдали от родины горько сетует на презрительное и грубое к себе отношение.

Чужбина! Где радость? Увы, далека.
Ну разве на миг здесь оставит тоска?
К чужим попадешь — полетят пух и перья,
Так птицы всей стаей клюют чужака.

Солдатская служба для простого иранца — время нелегких испытаний. В персидском фольклоре нет длинных песен о солдатчине, как в русском. Но отдельные четверостишия, в которых нашли отражение тяготы военной службы, встречаются достаточно часто. Судя по содержанию, большая часть из них относится к XIX веку, когда велись междоусобные феодальные войны, и к 20-30-м годам нашего века — ко временам борьбы Реза-шаха Пехлеви за укрепление центральной власти в стране. Есть записи и очень поздние: «Под звон велосипедного звонка// ко мне мой милый катит из полка» и другие. Любопытно, что солдатские четверостишия довольно часто исполняются женщинами, которые воодушевляют своих любимых перед боем и выражают готовность помочь им или в самых нежных словах и выражениях утешают раненых, оплакивают убитых.

Все отдам я за стан и осанку твою,
За оружье твое жизнь свою отдаю,
Мне сказали: идешь ты сражаться с Насером[6],
Стану птицей, чтоб друга увидеть в бою.

На простых иранцев, создателей поэтического фольклора, значительное влияние оказывал и продолжает оказывать ислам. Ряд добейти утверждает мусульманские обычаи, поддерживает исторически сложившиеся традиции. Однако чисто религиозных песнопений в иранском фольклоре крайне мало. Если в прошлом веке бродячие дервиши в какой-то мере способствовали распространению песен религиозного содержания, то с исчезновением дервишей исчезли и песни, в которых восхвалялись деяния пророка и шиитских имамов[7]. В то же время простые люди часто обращаются к Аллаху, пророку Мухаммеду, имаму Али за помощью в разрешении трудных жизненных дел. Они верят в неотвратимость судьбы и в предопределение неба, которое, как видно из песен, временами посылает человеку не только удачу, но и несчастья, страдания и беды. И тут уж певец не выдерживает и проклинает и небо, и того, кто создал его, и даже Коран с его предписаниями.

С крыши тайком на тебя я гляжу, дорогая,
Взял я Коран, на тебя ворожу, дорогая,
Если Коран нагадает в любви неуспех,
Мигом его разорву я за лжу, дорогая.