Песни трубадуров

Пенье отныне заглушено плачем,[155]
Горе владеет душой и умом,
Лучший из смертных уходит: по нем,
По короле нашем слез мы не прячем.
Чей гибок был стан,
Чей лик был румян,
Кто бился и пел —
Лежит бездыхан.
Увы, зло из зол!
Я стал на колени:
О, пусть его тени
Приют будет дан
Средь райских полян,
Где бродит Святой Иоанн.

Тот, кто могилой до срока захвачен,

Мог куртуазности стать королем;
Юный, для юных вождем и отцом[156]
Был он, судьбою к тому предназначен.
Сталь шпаг и байдан,
Штандарт и колчан
Нетронутых стрел,
И плащ златоткан,
И новый камзол
Теперь во владенье
Лишь жалкого тленья;
Умолк звон стремян;
Все, чем осиян
Он был, — скроет смертный курган.

Дух благородства навеки утрачен,

Голос учтивый, пожалуйте-в-дом,
Замок богатый, любезный прием,
Всякий ущерб был им щедро оплачен.
Кто, к пиршеству зван,
Свой титул и сан
Забыв, с ним сидел,
Беседою пьян
Под пенье виол —
Про мрачные сени
Не помнил: мгновенье —
И, злом обуян,
Взял век-истукан
Того, в ком немыслим изъян.

Что б ни решил он, всегда был удачен

Выбор; надежно укрытый щитом,
Он применял фехтовальный прием
Так, что противник им был озадачен;
Гремя, барабан
Будил его стан;
Роландовых дел
Преемник[157] был рьян
В бою, как орел, —
Бесстрашен в сраженье,
Весь мир в изумленье
Поверг великан
От Нила до стран,
Где бьет в берега океан.

Траур безвременный ныне назначим;

Станет пусть песне преградою ком,
В горле стоящий; пусть взор, что на нем
Сосредоточен был, станет незрячим:
Ирландец, норманн,
Гиенна, Руан,
И Мена предел
Скорбят; горожан
И жителей сел
Разносятся пени
В Анжу и Турени;
И плач англичан
Летит сквозь туман,
И в скорби поник алеман.

Едва ль у датчан

Турнир будет дан:
На месте ристалищ — бурьян.

Дороже безан[158]

Иль горстка семян
Всех царств, если царский чекан

Страшнейшей из ран

На части раздран —
Скончался король христиан.

Песня на возвращение крепости Аутафорт