Песни вещих птиц

Андрей глубоко вдохнул и побежал за серебряной нитью.

– …Сердце чистое,

Духом смелое,

Путь да пройдёт,

Что надо, вернёт

Да на круги свои.

Ксюша споткнулась о корягу под водой и, чтобы удержаться, крепче сжала руки младшей сестры и брата. Но следующий шаг отдался в ступне пронзительной болью – под ногой оказалось что-то острое. Ксюша вскрикнула, схватилась за стопу, и круг распался. Она упала в воду, и течение, странное, слишком быстрое, подхватило её и понесло. Вода держала, но уносила всё дальше – и вот берег виделся уже мутным пятном – ничего не различить то ли от страха, то ли от колдовства.

Почувствовав спиной каменистый берег, Ксюша открыла глаза. Неуклюже скользя, спотыкаясь и хватаясь за коряги, выбралась из воды. Переведя дух, она хотела осмотреться, но тут же зажмурилась от непривычной яркости и насыщенности красок – на фоне низких, гонимых ветром облаков зелёный луг выглядел чересчур ярким, будто нарисованный маслом. Солнце то проглядывало и слепило, то снова скрывалось. Вместе с солнцем то появлялась, то ускользала лёгкая весёлая мелодия. Кто-то играл на дудочке.

Ксюша выпрямилась, в левой ступне больно саднило. Она очутилась одна на неизвестном берегу, свирепый ветер продувал мокрую одежду, а от весёлой мелодии только сильнее пробирала дрожь. Но не в силах противиться, словно зачарованная, Ксюша пошла на звуки. Хромая, сжимаясь под порывами ветра, она уходила от воды и не видела, как за ней тянутся красные следы, как из них вырастают цветы, а бутоны наливаются цветом.

Вдали от реки ветер немного стих, солнце пригрело, высушило шаровары и футболку, и стало намного легче. Музыка всё звучала, не приближалась и не отдалялась, поляна была пустой. Ксюша пыталась думать, но не могла собрать мысли во что-то стройное и логичное. Растрёпанные волосы лезли в лицо. Она сорвала резинку, попыталась заново сделать хвост и тут вспомнила о гребне в сумочке. Провела им по спутанным волосам и увидела перед собой пень. Провела ещё раз – на пне появился златокудрый юноша с дудочкой. Провела в третий раз – юноша перестал играть, пристально посмотрел на неё. Улыбнулся, поднёс дудочку к губам и заиграл уже плавно и мягко. В тот же миг рядом с ним возникла девушка, похожая на него как две капли воды. Её вьющиеся волосы доставали почти до пят, белое воздушное платье качалось в такт музыке.

«Я умерла, – подумала Ксюша, – утонула и вышла где-то на пороге загробного мира. Точно умерла, потому что всё слишком яркое, слишком… живое». Вывод получился странным, и она окончательно запуталась.

– Привет, весенняя девушка, – игриво сказал парень, прервав мелодию.

Слова отдались в глубине памяти. Ксюша уже слышала их. То ли правда, то ли сон: маленькой девочкой она идёт вместе с мамой в лес, бежит вприпрыжку, а под ногами вырастают подснежники. Она касается веток, и на них распускаются почки. И кто-то невидимый зовёт её весенней девушкой – тот, чей образ она и представить не решается, настолько он смутный, неуловимый. И образ этот, и сон Ксюша давно забыла. Выросла, стала серьёзнее, выбрала науку, а не смутные мечты. И вот сейчас перед ней стоит необычная пара, а у ног её снова распускаются цветы.

– Где я? – спросила Ксюша.

Двойняшки переглянулись, пожали плечами и прыснули со смеху. Ясно же, мол: вот река, вот поляна, вот облака. И столько лёгкости было в их смехе, что Ксюша тоже успокоилась. И тут её осенило:

– Вы Лель и Леля, вестники весны, правда?

Лель кивнул.

– Но я должна была попасть в мир Нави, чтобы отыскать сестру…

Леля раскрыла руки навстречу ветру и закружилась, а из вихря её платья донеслось:

– Твой гребень… очень необычный. Расчеши мои волосы, посмотрим, что выйдет.

С грацией падающего лепестка Леля опустилась прямо у Ксюшиных ног и распрямила плечи, приготовившись.

Ксюша боялась коснуться волшебных волос, но всё же попробовала. Провела гребнем раз, провела второй, третий, а Лель снова заиграл на дудочке. Кажется, ничего не происходило, только краски становились ярче, солнце слепило сильней. Пришлось закрыть глаза – и Ксюша тут же будто скатилась с горы. В глубине зазвучали голоса, возникли образы. Странное ощущение, будто электричка, шумная, переполненная, как та, в которой она по выходным возвращалась домой, несла её с невероятной скоростью. Ксюша сидела против движения, и её укачивало. Голоса пассажиров все знакомые, не чужие. Она знала, что они не выйдут раньше, но и до конечной не поедут: им туда же, куда и ей. Чтобы от нахлынувшего видения в самом деле не затошнило, она распахнула глаза и увидела, что поляна теперь заполнена людьми.