Песни Земли Холмов

Он вскочил на ноги, метался по песку, не обращая внимания на её слова. Он орал во всё горло и хохотал. Он строил воздушные замки, рисовал неосуществимые планы, которые сам же высмеивал. Он вспоминал былое и пел старые песни, вызывая в памяти всё то, что Пророчица долгие годы – века! – старалась забыть. Он делал это нарочно. Она была похожа на птицу, лишённую крыльев. Он жалел её. Он хотел ей помочь, так ему казалось.

Она подошла и положила руку ему на плечо.

– Я обыграю тебя, старый фокусник. В твоей же игре.

– Это было бы прекрасно, – кивнул он.

– Люди будут плакать и смеяться, любить и ненавидеть по нашему желанию…

– Ты считаешь это неправильным? Нечестным, кощунственным, циничным?

– Да, – она пожала плечами и укрыла лицо капюшоном. – Но я всё равно обыграю тебя.

Он отвернулся к морю, дав ей возможность медленно уйти прочь. Из– за низких облаков показалось яркое солнце. Золотистые лучи коснулись запрокинутого лица Милранира. Он улыбался. Всё всегда случается только так: она пришла, она согласилась. Ему нравилась собственная способность зажигать души неожиданными стремлениями. Это казалось занятным. Это со временем превратилось в смысл его жизни, и он торжествовал сейчас. Снова светило солнце – для него и для тех, кто разделит с ним его путь. Снова спустится на землю тьма и придут герои, дабы развеять её – снова. будут схватки, горячие сердца и буйные, хмельные молодостью головы, и прольётся кровь, смешиваясь с вином да несмытой виной, и самые пустые глаза вдруг загорятся неподдельным интересом, и исчезнут отупевшие от будней, унылые, обречённые лица… Он смеялся. Он предвкушал предстоявшее. Он смаковал – ожидание. Это было пришествие нового дня. Начало. А начало всегда означает лишь то, что всё ещё впереди, а, значит, оно всегда прекраснее самого счастливого конца.

И это было замечательно.

1. Эро – Серебро Атр’анны

Астранаэнн. Ойор Аэс.

Яшмет. Эметдор.

654 год.

Начало весны.

… он был – серебро; звёздное серебро волшебного леса, сумрачного и таинственного, пронизанного безмолвием и окутанного лёгкой, полупрозрачной дымкой тумана…

Он был  голос ледяного ручья, стремительно бегущего меж замшелых валунов и узловатых древесных корней – стоило лишь закрыть глаза и раствориться шорохом, шелестом, дыханием, биением жизни под тёплой корой тысячелетнего аэса, исчезнуть, слиться с миром, превратиться из человеческого несмышлёныша в его часть, неотъемлемую и необходимую – стать собой

– ветром над этой землёй…