Песня Феникса

– Не отказывайтесь, безопасность излишней не бывает. Я буду ждать вас здесь.

– И это тоже излишне.

Филип кивнул:

– Понимаю. Вы хотите побыть одна. Уважаю ваши чувства. Я пришлю другую машину.

– Как будет угодно вашему высочеству.

Джудит выбралась из салона автомобиля. Взгляд её оценивающе скользнул по улице: вполне себе респектабельная: винтажные особняки, кованные ограды, цветущие клумбы, кое-где – даже фонтаны. Добротная старина, что по карману лишь избранным.

– Прошу сюда, госпожа.

Перед домом была ограды, она запиралась на отдельный ключ. Слуги Белого Принца безмолвно справились с этим препятствием при помощи дубликата. Как не расстроена была Джудит, но в этот момент ей стало не по себе. Они вторгались в частную собственность, что, по сути, противозаконно. При желании Его Высочество точно так же, беспрепятственно, может войти в любой дом, включая её собственный?

– Мисс?.. – сверлил её вопросительным взглядом мужчина. – Вы идёте?

В коридоре было темно, один из её сопровождающих её мужчин засветил магический фонарик над своей рукой. Значит, тоже маг? Впрочем, какая разница?

Ступенька на лестнице предательски скрипнула и Джудит передёрнуло от отвращения к самой себе, ко всей этой унизительной ситуации, но она пройдёт этот путь до конца, потому что должна знать.

«Зачем?», – донёсся из памяти голос Райли, злой, сердитый…

Мужчина в капюшоне, похожий на злой дух, жестом указал Джудит на дверь.

Ситуация всё больше напоминала фарс. Откуда Филип мог знать, что она сейчас увидит? И…

Джудит страшилась узнать то, зачем пришла. Однако, дороги назад больше не было.

«Вот если бы открыть дверь и проснуться в своей комнате, в объятиях Эдварда», – с этой мыслью она надавила дверную ручку.

Та поддалась легко, тихонько скрипнув перед тем, как распахнуться.

Сердце у Джудит колотилось так, словно она пробежала всё это расстояние бегом. За несколько секунд в её воображении промелькнули самые непристойные сцены и самые комические варианты завершения её «несанкционированного вторжения в чужое жилище». Но ничего страшного она не увидела. Просто женский будуар в неожиданно изысканных чёрно-фиолетовых тонах.

Развороченная постель была пуста, влюблённая парочка обнималась, сидя в кресле у камина.

Что сказать? Её соперница для своих лет была весьма недурна собой. Высокая, статная, сохранившая фигуру, с копной таких же золотых, как у Джудит, волос. На ней даже пеньюар был того же оттенка, что предпочитала сама Джудит.

Дама сидела на подлокотнике кресла, оплетая шею Эдварда руками. Поза, одежда, лица – всё выдавало в этих двоих любовников. Райли, улыбающийся, казался вполне себе довольным жизнью.

На скрип двери оба повернули головы и выражения и лиц резко изменилось. Лицо Райли застыло, как маска. Сияние в его глазах потухло, как погашенная свеча. На лице его любовницы неудовольствие (по всей видимости она подумала, что кто-то из прислуги самовольно решил ворваться в их уединение) сменилось недоумением.

Джудит же чувствовала себя так, будто её в сердце ударили ножом.

Даже боли не чувствуешь, но понимаешь, что это – конец. Знаешь, что, когда первый шок пройдёт, до последнего вздоха тебя ждёт мучительная страшная агония.

Какой же наивной глупой дурочкой она была! Тьма ей был интересна? Хотела силами померяться? Посмотреть? Поиграть? Ну, вот она – во всех своих гранях, вожделенная Та Сторона, на самом деле вовсе не красивая, не загадочная, не интересная, а гротескно-безобразная.

Райли смотрел на Джудит как на призрак. Как на то, что здесь и сейчас возникнуть не может никак, чего быть не должно, не может, но – вот оно, здесь, повергающее в шок и неподвижный ужас.

– Кто вы такая? – возмущённо воскликнула безымянная соперница Джудит. – Что вы делаете в моём доме? Как посмели…

Райли поднялся и с исказившимся лицом посмотрел на Джудит.

– Джудит, как ты здесь очутилась?..

– Магия, – жёстко усмехнулась Джудит в ответ.

Любовница Райли замолчала, нахмурившись

– Вы знакомы? – голосом собственницы спросила она. – Кто она такая?

– Моя сокурсница, – резанул Джудит по сердцу ответ Эда.

– Сокурсница?!

В душе Джудит клокотала такая буря чувств, что не было слов, не было действий, чтобы их выразить. В тот страшный момент ей показалось, что даже смерть Райли было бы перенести легче. Да, это эгоистично так думать, но… понимать, что ты любила человека настолько низкого, чтобы столько лгать?

«Как ты мог?! – хотелось визжать ей. – Как ты мог, чудовище, клясться мне в любви, заделать мне ребёнка, заставить меня пройти по краю смерти – и продолжать встречаться с этой женщиной?! Ты предложил мне выйти за тебя замуж, и я согласилась – согласилась рискнуть всем, отринуть последнее, что имело, а ты!.. Мразь! Какая же ты мразь!».

Но Джудит не кричала. Какой в этом толк? Что изменят её крики, кроме того, что она унизит себя ещё сильнее?

Хотя… куда уж?

Ничто не унижает женщину сильнее, чем её способность любить недостойного мужчину. Даже тошнота, досаждавшая Джудит во время беременности, не была такой тяжёлой, как ощущение, что она испытывала в этот момент. Будто она голая, грязная, замёрзшая и жалкая.