Песня исцеления (СИ)

   «Но ведь ты же их купила», — сказала Ягодка.

   «Для тебя», — улыбнулась Серебрица.

   Потом они прогулялись и посмотрели выступление скоморохов, покачались на больших качелях, установленных в городском саду для народного развлечения. Свёрток с пряниками чуть не улетел.

   «Держи! — засмеялась Серебрица. — А то растеряешь».

   На площадке посреди сада шло состязание силачей. Изумлённо глядя, как огромный богатырь, сцепив зубы и рыча, поднимает здоровенный камень, Ягодка прошептала:

   «А ты могла бы такого победить? — И, вспомнив столкновение с любителем сметаны, уточнила: — Без оружия».

   «Человеку оборотня не одолеть, голубка, — усмехнулась Серебрица. — Это я не из бахвальства говорю, это правда».

   В другом месте народ плясал под игру музыкантов, присоединиться мог всякий желающий. Но когда какой-то парень начал явно подбивать клинья, пытаясь в пляске пощупать Ягодку за соблазнительные места, на девушку накатила волна жгучей ярости. Залепив парню пощёчину и отпихнув его, она побежала прочь...

   И угодила прямо в объятия Серебрицы. Из её сильных рук было не вырваться, но Ягодке почему-то и не хотелось. Она обмякла на груди навьи.

   «Тихо, тихо, — приговаривала та успокоительно. — Пойдём отсюда, если тебе не нравится. Найдём местечко поспокойнее».

   Они посидели у реки Грязицы, кидая камушки. Серебрица запускала блинчики, да так ловко, что они несколько раз отскакивали от воды, прежде чем потонуть. Ягодка попыталась научиться, но у неё не получалось.

   «Ладно, в следующий раз ещё попробуем, — сказала Серебрица. — А мне пора, голубка. Служба. Как тебя найти, где ты живёшь?»

   Ягодка, ощутив лёгкую грусть от надвигающегося прощания, объяснила.

   «Хорошо, поняла. Когда в следующий раз буду в Зимграде, загляну и кину записочку, там условимся, как встретиться», — пообещала навья.

   Их встречи были нечастыми: навья бывала в Зимграде только по делам службы и всегда недолго. С ней было легко и спокойно, надёжно и совсем не страшно. Шрамы придавали её красивому лицу суровость, но стоило ей улыбнуться во весь свой великолепный набор крепких зубов, и в груди у девушки что-то ёкало. Оказалось, она тоже знала кудесницу Светлану и долгое время с ней путешествовала. Это успокаивало и располагало к ней. Сама Светлана доверяла Серебрице, а значит, и у Ягодки не было причин её опасаться.

   Потом кто-то из знакомых увидел их в городском саду и доложил матушке. Матушка расплакалась, раскричалась:

   «И так уж нет надежды тебя замуж выдать, так ещё и непонятно с кем гуляешь! Давай, доченька, давай, губи свою жизнь!»

   При следующей встрече заплаканная Ягодка рассказала Серебрице о невесёлом положении своих дел. Серебрица стала серьёзной и сосредоточенной, а потом её глаза наполнились нежностью.

   «Не печалься, — сказала она с тёплой решимостью в голосе. — Пусть твои родители сегодня вечером ждут меня в гости».

   «Что ещё за гости?! — всплеснула руками матушка, когда Ягодка передала ей это. — Это тот воин, с которым ты гуляешь?»

   «Её зовут Серебрица, — ответила девушка. — Да, она воительница».

   О том, что грядущая гостья — оборотень, Ягодка не сказала, поэтому, когда та пришла вечером к ним в дом, родители как-то притихли — то ли испуганно, то ли насторожённо.

   «Уважаемые матушка и батюшка, за честь своей дочки не волнуйтесь, — сказала Серебрица. — У меня никогда не было цели её запятнать. Полюбилась мне ваша Ягодка. И, если вы согласитесь, я готова взять её в жёны. Понимаю, вам это непривычно, но ведь берут же женщины-кошки в жёны девушек? Ну и тут что-то вроде того... Подумайте, не стану вас торопить. И ты, милая Ягодка, тоже подумай». — И Серебрица, поклонившись ошарашенным родителям и ласково сжав на прощание пальцы девушки, ушла.

   Её не было долго, Ягодка уже затосковала и забеспокоилась. Что ж это такое? Бросила такие слова — и пропала. Забыла, полюбила другую? А может, с Серебрицей что-то случилось? Ведь она как-никак воин... Мало ли... Ныло девичье сердце, тревожилось.

   Девушка перетирала с мёдом купленную на торге клюкву для хранения в зиму, когда в окно что-то стукнуло. Камушек? Матушка была в другой комнате и не слышала. Ягодка выглянула — никого. Озадаченная, она вышла на крыльцо, и тут через забор упала привязанная к камню записочка.

   «Ягодка, приходи вечером в сад. Серебрица».

   «Объявилась! Живая!» — забилось, возликовало сердце. Батюшка был ещё занят в стеклодувной мастерской, а матушка утомилась, прилегла и задремала. Ягодка выскользнула из дома в зябкую прохладу осеннего вечера. Темнело уже рано, но зимградские здания излучали холодный белый свет.

   Ягодка бегала по городскому саду, искала... Запыхалась. Может, разминулись? И вдруг...

   «Горлинка...»

   Ягодка резко обернулась на тихий, ласковый зов и увидела Серебрицу. Та смотрела пристально, нежно — так, как она одна умела. Не могла она забыть Ягодку, не могла полюбить другую: когда забывают, не смотрят так.

   «Прости, радость моя, что долго не было меня. Служба не пускала к тебе».

   И вот — они шли вдвоём мимо светящихся статуй, и не было никаких сомнений в том, что свадьбе — быть. На пальце Ягодки сверкало белогорское кольцо.