Песня осеннего леса

— Они самые. Местные дети ходят гулять к ним, и, если повезет, ну или не повезет, могут наткнуться на каких-нибудь дивных существ. Я был среди таких детей. Мы с тобой почти не пересекались в Долгране, но я часто гостил здесь. И этого хватило. Однажды в ночь летнего солнцестояния мы отправились к Белым столбам и встретили там дивных. Тем, кто мог слышать, сидхе рассказали свою историю. О своем мире. О дверях, что открываются только в особые дни года. И о том, как полтора века назад они в нашем лесу заточили одного из своих — сидхе, который ради власти чуть не втянул весь их мир в войну. А ты, Эмма, можешь его освободить.

— И ты решил меня нейтрализовать?

— Я… — мужчина поморщился. — Нам всегда говорили, что в женщинах О’Рори есть что-то, способное освободить сидхе из тюрьмы. Конечно, пока мы были детьми, могли просто слушать эти истории как страшные сказки. Но потом мы выросли и оказалось, что миссия по защите Долграна легла на наши плечи. Дивные никогда не позволяли нам забыть об этом. И мы не забывали. Знали, что ты живешь в Америке и не собираешься возвращаться, поэтому особенно не волновались. Но когда твоя бабушка умерла, оставив тебе дом, стало ясно: это только вопрос времени.

— Почему ты все время говоришь «нас»? У тебя есть сообщник?

— Да. В Долгране это Сьюзен Маккормак.

Сьюзен… Неожиданно. Или не слишком? Если вспомнить, она тоже уговаривала меня уехать из деревни. Да и дивная кровь в ней скорее всего проявилась. Пусть этой самой крови осталась какая-нибудь жалкая капля.

— А не в Долгране?

— Есть еще несколько человек. Например, секретарша нотариуса, который занимался завещанием Дарлы.

Даже так. Зато теперь становится понятно, как мистер Атвуд появился в Долгране еще раньше меня.

— Значит, вы меня ждали, — протянула задумчиво.

— Да. У нас появился план. Мы дождались, когда ты вернешься в Шотландию. Я сразу взял отпуск и приехал в деревню. По плану мне нужно было или уговорить тебя продать дом побыстрее, или очаровать и убедить уехать со мной в Эдинбург.

— Теперь понятно, почему ты вокруг меня круги нарезал.

— Прости, — мужчина поднял руки. — Это оказалось ужасно. Обманывать женщину, притворяться, пытаться влюбить ее в себя… Я не смог. Наверное, мое поведение тебе тогда казалось странным. Сьюзен ругалась, но я…, наверное, просто очень хреновый актер.

— Да уж, — хмыкнула я.

Не хреновый актер, а просто тот тип мужчин, которым очень сложно повести себя подло, особенно по отношению к женщине. Дэниэл Атвуд оказался гораздо благороднее, чем мог бы быть.

— Нет, не подумай, — спохватился вдруг тот. — Ты очень красивая, милая и интересная, но…

— Не заискрило, — я понятливо кивнула.

— Не заискрило.

— А Изабель?

— Изабель… — мужчина обреченно вздохнул. — Вот с ней все и случилось. Не знаю, веришь ли ты в любовь с первого взгляда, но когда я ее увидел — просто пропал.

— Бывает, — пожала плечами. — Вот только за похищение любимой подруги будешь просить у нее прощения очень и очень долго.

— Я делал это ради твоей безопасности.

— Уже слышала. Но почему освобождение сидхе опасно для меня? Это разборки дивных, пусть возвращается к ним и все.

— Чтобы разрушить клетку, ему нужна твоя кровь, Эмма, — тихо ответил Дэниэл.

— Кровь? — повторила хмуро.

Новость оказалась не слишком приятной. Рэйеферн мне ничего такого не говорил. Просто просил оставаться рядом и это должно было помочь ему снять чары. Но если прикинуть, сегодня от Дэниэла я узнала больше, чем от самого сидхе, что не может играть в пользу последнего. Если Рэю нужна моя кровь, становится понятно, почему он скрывал от меня правду. Видеть сны и быть рядом — это одно. Участвовать в кровавых ритуалах — совершенно другое.

Думать о том, что мой сидхе мог лгать мне в глаза, чтобы усыпить бдительность, оказалось очень больно. Он просил доверия, и я поверила ему. Могло ли оказаться, что зря? Только доверие нас и связывает. Я никак не могу доказать, что он говорит правду или врет, не могу узнать, чего хочет добиться на самом деле и кем для него являюсь я. Это беспокоит.

Но где гарантии, что и Дэниэл говорит правду? Нет, его словам про сидхе и детей я поверила. Вот только дивные тоже могли нарассказывать им сказок и задурить головы, уже для каких-то своих целей. И никто не подскажет, кому можно верить, а кому нет. Приходится слушать только свою интуицию. А она не всегда точна на сто процентов, как показала практика и мистер Атвуд. Хотя… Дэниэл ведь и правда не хотел мне ничего плохого. И его чувства к Изабель оказались настоящими.

— Кровь… — проворчала я в итоге. — Ну и что? Думаешь, он мне горло перережет? Может там пары капель из пальца хватит.

— А если нет? Ты готова рискнуть своей жизнью, чтобы проверить?

— Не знаю, — я отчаянно вздохнула. — Ничего не знаю. Рэй может использовать меня, другие сидхе могут использовать тебя. Все вместе они могут вести свою какую-то игру, где вообще нет хороших и плохих.

— И мы просто пешки.

— Да. Слабые смертные пешки. Но знаешь… если я сейчас уеду, если сбегу, то никогда себе этого не прощу. И всю жизнь буду мучиться вопросом, не совершила ли самую большую ошибку.