Песня песка

Голос ведущего утонул в помехах, и Ана переключила приёмник на другую волну. Там крутили познавательную передачу — диктор напоминал профессора преклонных лет, который говорил неторопливо и важно, словно постоянно забывал заготовленный текст.

Ана поначалу не прислушивалась, но потом поняла, что профессор рассказывает об исследовательских ламбдах в песках.

— На настоящий момент самая удалённая ламбда находится на расстоянии в сто восемьдесят одну милю от стены, — говорил профессор, — но из-за расширения мекхала-агкати ламбда будет постепенно выводиться из эксплуатации. Уже сейчас в окрестностях ламбды строго рекомендуется надевать дыхательную маску. Согласно принятому сейчас проекту, в течение ближайших пяти лет будет прекращена работа всех ламбд, находящихся за сто шестидесятой милей. Однако центр… заявляет…

В эфир вновь вторглись помехи, и Ана покрутила регулятор.

— …все скорбим о погибших, — прорвал пелену треска громкий голос ведущего. — Это уже второе…

Через секунду помехи окончательно сникли. Громкий голос гремел в старом вещателе:

— По предварительным данным, падение пассажирского корабля произошло из-за неполадок в двигателях. Пилот успел связаться с центром полётов, однако дотянуть до черты города ему не удалось. Корабль упал в нандин, всего в пятидесяти милях от города, преодолев почти всё расстояние от…

Ана вздрогнула и выключила радио.

* * *

Из коридоров лилась бодрая ритмичная музыка — урок завершился. Скрипели двери, слышались детские голоса. В учительскую зашел Сад и, увидев Ану, удивлённо приподнял брови.

— Что-то ты рано сегодня!

— Видимо, у меня часы спешат, — улыбнулась Ана.

— Спешат — не худший вариант. — Сад со вздохом уселся в любимое кресло. — Не хочешь сходить в самад?

— Меня подташнивает после укола.

Сад понимающе кивнул головой.

— Ладно, — добавила Ана, вставая. — Я пойду, нужно ещё подготовиться к уроку.

— Аудитория пока занята. Там Икапада с гуптикой возится.

— Не страшно.

Ана взяла журнал и направилась к двери.

— У тебя всё хорошо? — спросил Сад.

Ана молчала, опустив голову.

— Если хочешь снять с себя класс и оставить только вечерников, то, думаю, мы найдем, кем тебя заменить. Если, конечно, это именно то, чего ты хочешь.

— Спасибо, я буду иметь в виду, — сказала Ана и вышла в коридор.

* * *

На следующий день она с трудом заставила себя встать с постели. Ночью у неё случился приступ, она сделала себе укол, но всё равно долго не могла заснуть.

На урок она опоздала. В коридоре, уже перед классной комнатой, она столкнулась с Садом.

— Что, часы? — спросил он, осклабившись.

Ана кивнула.

— На сей раз в другую сторону опаздывают?

Ана попыталась улыбнуться.

— Ты иди, — сказал Сад, — а то эти бесята скоро бунт поднимут.

В классе и правда стоял гам. Ученики даже не сразу обратили внимания на Ану — ей пришлось постучать по столу.

— Внимание! — сказала Ана и тут же осеклась, пытаясь вспомнить, какой у неё урок.

* * *

Дышать становилось всё тяжелее.

Ана легла спать раньше обычного, надеясь, что долгий сон исцелит её, и она снова проснётся здоровой, как несколько дней назад, но ночью её опять разбудил приступ удушья.

Комнату пожирала темнота.

Все окна Ана зашторила ещё вечером. Радио не работало. Молчал дхаав. Ана беспомощно глотала воздух ртом, но лёгкие отказывались расширяться. Она с трудом поднялась с постели и, покачиваясь, как полоумная, искала, где включается свет, слепо проводя по стене ладонью.

Нужно было сделать укол.

Кисти у Аны дрожали, она едва понимала, что делает. Затянуть жгутом руку, выпустить из ампулы воздух. Она ткнула в кожу иглой, но не попала в вену.

Вторая попытка.

Ана поняла, что не боится. Раньше приступы вызывали у неё панический страх — она думала, что задохнётся одна в темноте, так и не дожив до рассвета. Сейчас руки у неё дрожали, лёгкие распирало от жгучей боли. Но страха не было.

Ана положила шприц на тумбочку. Укол всё равно не имел ни малейшего смысла. Препарат давно не действует, ей стало бы только хуже.

Она вернулась на кровать и закрыла глаза. Боль постепенно стихла, и Ана даже почувствовала странную болезненную лёгкость, точно тело её потеряло вес и медленно поплыло в прелом комнатном воздухе.

Именно так она и представляла себе это раньше — день, когда она перестанет дышать. День, когда навсегда замолкнет радио, и во всём городе погаснет свет. Не будет ни страха, ни боли. Не нужно будет бороться, пытаясь изо всех сил сделать судорожный последний вдох.