Песня сердца Вандер Квин

– Идите, идите. Честное слово, всё хорошо.

Они зашагали к машине, постоянно оглядываясь на Мейбел. Вандер тоже смотрела на неё. И улыбалась до ушей.

Мейбел шла расправив плечи и высоко подняв подбородок. Она смотрела прямо перед собой. На ступеньки, ведущие к главному входу.

– Ты ошибся, – сказала Вандер Холлоу.

– Нет, не ошибся, – ответил ворон. – Просто оказался не прав. Временно. – Он фыркнул и поскакал прочь.

А Вандер смотрела, как Мейбел подходит к Джорджиане. Она смотрела, как Мейбел лезет в свою кожаную сумку. Она смотрела, как Мейбел достаёт пирог.

Сердце у Вандер замерло, когда она вспомнила строчку в списке:

Швырнуть пирогом

Улыбка на лице Джорджианы медленно погасла.

Вандер вспомнила, как Мейбел взломала замок и украла письмо. Вандер знала, что Мейбел может быть недоброй, что она вполне способна швырнуть пирогом в лицо гадкой девчонке и что, вероятно, Джорджиана это заслужила, но…

Ей не хотелось, чтобы Мейбел это сделала.

Потому что Мейбел не была подлой, а бросить человеку пирогом в лицо – это подло.

Мейбел высоко занесла пирог.

Джорджиана вздрогнула.

Мейбел отвела руку для броска…

Вандер перестала дышать.

А потом…

Потом Мейбел посмотрела на Вандер, на что подруга покачала головой: «Не надо!»

И Мейбел… остановилась.

Она остановилась и что-то сказала Джорджиане – Вандер не расслышала, что именно, – а затем так швырнула пирог о серые булыжники двора, что он разлетелся во все стороны.

После этого Мейбел зашагала к Дирлиф-Холлу. К Вандер.

Вандер торопливо сбежала по черепице. Она прыгнула в небо – такое широкое, огромное, необыкновенно, упрямо синее – и схватилась за любимое дерево Холлоу. Дерево, старое и разбитое. Она спрыгнула на мягкую росистую траву и со всех ног побежала к подруге. Она обвила Мейбел руками и шепнула ей на ухо:

– Я скучала по тебе, я скучала по тебе, я скучала по тебе.

– Я разобралась с ещё одним желанием, – сказала Мейбел. – Я бросила пирог.

– Но не в Джорджиану, – заметила Вандер.

– Нет. Хотя могла. И она это поняла. Теперь она меня боится.

– Что ты ей сказала? – спросила Вандер. – Что ты сказала?

Мейбел пожала плечами:

– Я сказала, что мне плевать. Мне всё равно, что подумает Джорджиана, потому что таких как я больше нет, а она ничто. И всегда останется ничем, а у меня скоро будет весь мир.

– Что это значит? – спросила Вандер, но Мейбел не ответила.

Вместо этого она взяла Вандер за руку, и они вместе вошли в Дирлиф-Холл. Они вместе вошли в класс госпожи Гэллоу и вместе сели, бок о бок, держась за руки и ожидая наказания.

Мейбел не бросила пирогом в Джорджиану, но она знала, что её накажут, и отчасти в этом заключался весь смысл.

Но именно в этот момент Вандер и Мейбел были абсолютно счастливы.

Глава 18 Госпожа Гэллоу отвечает на пирог

Госпожа Гэллоу возвышалась за своим столом как судья.

Она покачала головой и спросила у Мейбел:

– О чём ты думала?

Мейбел, улыбаясь, спокойно посмотрела на неё:

– Я думала, что Джорджиана заслуживает пирога в физиономию.

– За какое преступление? – поинтересовалась госпожа Гэллоу. – Я помню, что она тебя толкнула… но она же не знала, Мейбел.

– Конечно. И я, возможно, это заслужила. Но я хотела… так хотела бросить пирог. Когда я лежала в постели и умирала от скуки, то размышляла, кто из девочек скорее оправится, если получит пирогом в лицо. Джорджиана Кинч… у неё столько подруг. Я знала, что подруги оботрут её платочками. Знала, что она, наверное, расплачется, а они будут обнимать её, вытирать ей слезы и выражать сочувствие. Может быть, они даже сбегают за шоколадками. Они постараются выставить меня злодейкой, а Джорджиану героиней, и в результате для Джорджианы всё обернётся к лучшему.

– Но в результате ты так и не бросила пирог.

– Она не заслужила того, чтобы быть героиней, – ответила Мейбел. И перевела дух. Это был неровный, дрожащий вздох, но тем не менее очень храбрый.

Вандер коснулась её руки. Она была необыкновенно счастлива, что могла это сделать. Могла коснуться Мейбел. Потому что они дружили.

А Мейбел (думала Вандер) была не просто героиней, а супергероиней. Мстительницей. Смелым, великолепным существом, которое вполне способно бросить пирогом в девчонку вроде Джорджианы Кинч, но не станет этого делать.

Мейбел вздёрнула подбородок. Она посмотрела прямо в глаза госпоже Гэллоу и сказала:

– Мне жаль, что я намусорила во дворе. По этому поводу я сожалею больше, чем сожалела бы из-за лица Джорджианы. Я всё уберу. Но этого недостаточно. Я заслуживаю наказания. Как вы меня накажете, госпожа Гэллоу?

Госпожа Гэллоу долго-долго смотрела на Мейбел. Время тянулось как резиновое.

Вандер замерла.

Потом госпожа Гэллоу вздохнула и сказала: