Песня учителя

Вопрос этот обрушился на нее знамением, и она, не удержавшись, повторила: «Безвыходное!» А повторив, закрыла лицо руками и выбежала из аудитории.

К своему дому на берегу реки Лотта подошла без сумки, без мобильника, без ключей и денег, поэтому ей оставалось лишь вернуться назад, как бы противно ей ни было. «Ничего, – успокаивала она себя, – лекция давно закончилась, студенты, скорее всего, разошлись, да наверняка».

Лотта старательно делала вид, будто ничего особенного не случилось, нет, пока она не окажется дома, в одиночестве, она не станет обдумывать случившееся, вот только чтобы войти в дом, ей нужны ключи, мобильник и бумажник – строго говоря, нужны ей только ключи, но психологически без мобильника и бумажника она ни шагу ступить не может. И все это ей нужно, чтобы дома, наедине с собой обдумать случившееся.

С деланым безразличием она вернулась в Академию искусств и вошла в аудиторию. Как Лотта и предполагала, студенты уже разошлись, не оставив ни пустой бутылки из-под колы-лайт, ни стаканчика из-под йогурта. Однако ее сумка с ключами, мобильником и бумажником тоже исчезла. Лотта направилась к себе в кабинет – нет, там тоже ничего не было, и в диспетчерской тоже, но зато там ей передали записку от Таге Баста – это он забрал ее вещи и обещал передать их ей.

Лотта тут же принялась вспоминать, что еще лежит у нее в сумке, но ничего компрометирующего не вспомнила – разве что мятные пастилки и косметичка. Лотта одолжила телефон и выяснила номер Таге Баста – наизусть она его не помнила. Он ответил сразу же и подтвердил, что сумка у него. Лотта зря боялась излишней серьезности с его стороны. Нет, Таге Баст едва ли поверил, что она и впрямь расстроилась. И это, наверное, хорошо. Таге Баст сказал, что уже дома, Лотта может заехать к нему или лучше ему принести сумку в Академию искусств? Домой к нему Лотта определенно не собиралась, но и просить его так далеко ехать ради нее – это не дело. Что, если им встретиться где-нибудь посредине? Он предложил паб «Тедди» в центре, и Лотта согласилась.

Таге Баст был единственным посетителем, сидевшим за одним из четырех маленьких столиков, теснившихся на узком тротуаре. Перед ним стояла кружка пива и лежала газета. На стуле рядом Лотта увидела свою сумку и камеру – правда, не включенную, да и с чего бы? Ее подмывало взять сумку и сразу же уйти, но Таге Баст махнул рукой, приглашая Лотту сесть, и отказать Лотте не хватило смелости. Он предложил ей пива, пива ей не хотелось, однако Лотта кивнула. Она совсем вымоталась.

Таге Баст встал и направился внутрь, к бару, а Лотта открыла сумку. Кажется, все на месте. Лотта представила, как он открывает сумку и высматривает там что-то, как наводит объектив камеры на совершенно невинное содержимое. Она снова открыла сумку и взглянула на вещи его глазами, но получилось глупо, да нет, вообще не получилось. На мобильнике не было ни пропущенных звонков, ни сообщений, да и неудивительно, прошло всего пару часов, хотя ей и казалось, что больше. Лотта взглянула на часы: половина четвертого, строго говоря, для пива рановато, но она, к собственному удивлению, ощущала потребность поговорить о случившемся, а Таге Баст присутствовал там и все видел и, возможно, он сам, намеренно или нет, приложил к этому руку? Вот только с чего она так решила?

Она чувствовала это. Очевидно, что его проект каким-то образом влияет на нее. Да, и она согласилась не мешать, если это приведет ее к чему-то. Проговаривая про себя каждое слово, она подумала: «Я не хочу врать самой себе!» И снова задалась вопросом: как выявить самообман, если тот укоренился на самой глубине? Никаких внешних параметров, помогающих определить самообман, не существует. Придется ей копаться в этом самостоятельно, а в одиночку такое непросто.

Она повернулась и заглянула внутрь. Фигуры в пабе выглядели совсем опустившимися. Там топтались в основном неухоженные пожилые люди, предпочитавшие полумрак паба яркому уличному свету. Таге Баст дождался, когда его обслужат, взял кружку с пивом, вышел на улицу и, поставив кружку перед Лоттой, прикоснулся своей полупустой кружкой к ее и отхлебнул пива. Когда же она в последний раз пила что-то алкогольное в четыре часа вечера, да еще и в обычный будний день? Лотта ждала, когда Таге Баст заговорит первым.

Пару минут помолчав, тот сказал, что после случившегося кружка пива ему просто необходима. Лотта и сама так считала, однако сейчас, не за закрытыми дверями Школы искусств, а на залитой апрельским светом улице, казалось, будто он преувеличивает. После случившегося? И что же такое случилось? В конце лекции, посвященной «Мамаше Кураж», преподавательница повторила «безвыходное» и выбежала из аудитории? Не сущий ли это пустяк? Да, она вполне может относиться к этому именно так, но какой тогда урок она извлечет? Все верно, но ей хотелось и слегка расслабиться. Да и кому не хотелось бы? Мирные жители в Сирии, лагеря беженцев в Ливии, румынские попрошайки на каждом углу, бомж на автобусной остановке. Вот черт!