Песочница: Цветущий ад. Том 2

Ну, или напрочь потеряете умение отрубаться при первой возможности. И у меня, к сожалению, сработал именно второй, откровенно не самый удачный вариант. В первые дни после отлета заснуть удавалось только уже далеко за полночь. Из-за этого утро обычно начиналось с мучительных попыток продрать глаза и не обругать никого.

Думал, сегодня будет так же.

Я даже готов был смириться с этим, и лишь далеко за полночь был вынужден признать: последние пять дней я вел себя как сущий болван, и на этот раз нужно попробовать побороться со сразившей меня бессонницей. Например, доступными капитану спиртосодержащими жидкостями. Хотя остальным, еще в день вылета пришлось ограничить право на выпивку, опасаясь проблем с дисциплиной. Скученность и без того провоцировала людей…

Те, кому бытовые трудности казались привычной ерундой, за редким исключением с нами не полетели. Народ подобрался резкий и не слишком склонный мириться с теснотой и прочими неудобствами. По крайней мере, молча. А от невинной перебранки до драки — один шаг, так что пьянство в такой ситуации, реально могло привести к кровопролитию.

Нужно еще было иметь в виду, что соперничество между Старшими Семьями — тоже «отправилось» вместе с нами…

В общем, на выпивку — даже из собственных запасов — было наложено строгое ограничение. Выпить можно было не больше одного 300 — 350-граммового стакана в день. Это был размер самой меньшей посудины, найденной в корабельных запасах. Поэтому накануне ночью мне пришлось на собственную кухню красться.

Военфельдшер, занявшая это помещение, ничего осуждающего не сказала, но судя по ее ироничному взгляду, все ждала, что я подопью и стану приставать. Оно бы может и неплохо (сну бы точно не помешало), но судя по плотоядным взглядам, что бросали на нее мои сержанты, не стоило мне становиться в эту очередь. Так что втихаря разогрев себе кастрюльку моего любимого — персикового — вина, я приправил его медом и всосал прямо на кухне. Вприкуску с чувством вины.

Покинув камбуз под удивленно-осуждающим взглядом Анны, второй миникубок я потребил уже в постели. Он пошел и вовсе «на ура!» и знаете, как-то попустило. Впервые за последние несколько дней, сегодня ночью я полноценно заснул, а не впал в короткую дрему уже перед рассветом. Наверное, организм просто не поверил в такое счастье, и поспешил воспользоваться ситуацией.

К рассвету удалось неплохо отдохнуть, но когда в дверь каюты забарабанили, организм, по-моему, только еще глубже провалился в по-настоящему глубокий и сладкий сон. Когда сквозь окутавшую меня пелену стал прорывать Ромкин голос и его призывы вставать, мне захотелось не просто убить гада (и не факт, что в переносном смысле), а сделать это как-то особо жестоко.

— Чего тебе, морда питерская? — я заговорил лишь когда поверил, что не ляпну чего-нибудь и впрямь оскорбительного.

— Вставай, да вставай же ты… — заныл боцман.

— Говори уже, чего тебе надо! — снова потребовал я, с все еще с закрытыми глазами.

— Балбес, сейчас на нас нападут!

Раньше, чем приятель договорил, я уже сидел на кровати без малейших признаков сна.

— Ну, если ты брешешь…

— Часовой заметил целую толпу, шпарящую в нашу сторону. Минут через двадцать, может через двадцать пять, они уже будут здесь!

— Блин, лучше бы соврал…

Всю последнюю неделю я мысленно настраивался — мол, атаковать будем именно мы — поэтому ничего странного, что новость меня буквально оглушила. На некоторое время в мыслях не возникала ничего кроме совсем панических предположений.

— Сколько их…и кто это вообще?

— Джон сейчас как раз ушел посмотреть…

— А команда?

— Все нормально, подняты по тревоге. Скоро будут готовы, и думаю, куда раньше тебя… — не упустил Ромка возможности подколоть.

— Ага… — пробормотал я, и на некоторое время закопался в одежду.

К тому времени, когда внутрь сунулся Джонни, я уже затягивал ремни на кирасе.

— Сэр, почти не сомневаюсь, что нас атакуют жители Норфолка,– сообщил англичанин так, будто присутствовал, когда я выдавал свои вопросы Ромке.

— А почему «почти» не сомневаешься?

— Половина одета, как обычные горожане, во что пришлось, но среди есть кто-то еще…

На мой немой вопрос он пояснил:

— Часть нападающих одеты единообразно, и они не похожи на местных. Их одежда не в цветах здешнего «…Князь-Отец», — последнее словосочетание он выговорил на русском.

— Много?

— Всех одновременно не видел, там очень неровная местность… — замялся англичанин.

— Сколько? — поторопил я.

— Не меньше восьми, может быть и девяти десятков…

В следующие несколько минут я молча заканчивал снаряжаться, а господа офицеры терпеливо ждали, не спеша развеять довольно гнетущую тишину.

— Взлетаем, все ружья раздать команде и стрелкам из десанта, но четверо матросов должна быть на своих местах в готовности ставить паруса! — скомандовал я, двинувшись к выходу из каюты. — Ты, Ромка, предупреди наших «пассажиров», пусть пока не показываются на верхней палубе, а потом возвращайся сюда, и готовься открыть огонь из пушки. Пуганем этих гадов! В конце концов, отличный повод получить немного реального боевого опыта…

— А куда летим?