Песочница. Цветущий ад

Однако стоило ему углубиться в заросли, как Погонщик едва не влепился в стоящего на пути чужака.

Обнаружив перед собой изрядно потрепанного незнакомца в набедренной повязке, но с дорогущим мачете на поясе, Саня буквально заледенел от ужаса. Однако за сковавшей его пеленой страха продолжало плескаться еще и изрядное изумление.

Нет, не самим фактом прихода кого-то чужого, люди забредали в их края. Но оружие. Все нынешние семейные Пустыши, да и чего уж там — даже он сам — стоили меньше, чем этот клинок. Но интереснее всего было то, что именно этот ножик Саня видел далеко не в первый раз…

— Ты чего? — неуверенно спросил он.

Так и не дождавшись реакции чужака, и уже в следующее мгновение, каким-то неимоверным прозрением догадался, что парень перед ним на взводе, и готовится напасть из-за страха совсем не перед ними самим:

«…Да он же никогда не видел пустышей и думает…» — мысль ударила словно молния, окончательно расставив все по местам.

— Стой!!! — успел взвизгнуть он, — ты здесь новичок?

Попытавшись посмотреть на себя с подручными глазами человека впервые перенесенного сюда, Саня едва не рассмеялся, и это скрытая внутренняя улыбка как-то неожиданно исправила положение. Чужак смог ее почувствовать, и ощутимо расслабился, хотя внешне это никак не проявилось. Его рука осталась на рукояти клинка, до половины извлеченного из очень знакомых ножен.

«…Ну да, Толстяк — скорее всего, на Земле был каким-нибудь торговцем с рынка. Всего лишь пузан, но мышцы-то на руках ого-го. А Борода — совсем пацан, ему вряд ли больше семнадцати, но сложен, словно волосатый Аполлон какой-нибудь. Наверное, у себя в Дагестане занимался борьбой или чем еще, так что с палкой в руках выглядит и впрямь опасным. Если не знать, что всего лишь пустыш, и сейчас не просто не способен драться, даже ради спасения жизни, то…»

Мгновение спустя Саня осознал, что подручные так и тащили с собой уже ненужные палки, потому что раздосадованный очередным проявлением родственных чувств, Саня забыл приказать их бросить.

— Слушай, я тебе не враг! Может быть, даже друг, если ты не возражаешь, конечно… — добавил бывший айтишник, за два года изрядно привыкший ни на чем не настаивать.

Глава 10. Бегство

Два часа спустя — девятые сутки, время к вечеру

Камней в этих местах было много, очень много. Тут бы уж точно у меня не возникло проблем с подходящим набалдашником к дубинке, но никакой необходимости в подобных подвигах сейчас не было, оружия хватало. Иногда по завалам приходилось и вовсе еле-еле тащиться, мечтая лишь, что кто-то из нас не подвернул ногу, или еще чего-нибудь не повредил. Пока вроде везло.

Минут за двадцать преодолев очередной оползень, мы наконец-то снова получили возможность немного расслабиться. Естественно, я тут же выдал очередной вопрос:

— Слушай, а долго они останутся вот такими…

Ожегшись в случае с почившим Тесаком, я и в самом деле, пожалуй, немного частил со своими расспросами, но худой белобрысый парень, представившийся Александром, не возражал. Он вообще выглядел каким-то немного зашуганным.

Смешно, но единственное о чем мы договорились заранее — еще там, в оставшимся позади оазисе — это сначала добраться до города, и только после этого решать, что делать дальше. Правда, Саня меня сразу предупредил — город, слово для этой дыры не совсем чтоб подходящее.

По местным меркам полторы сотни жителей — это прямо мегаполис. В обычном поселении редко собиралось больше полутора-двух десятков, чаще всего — куда меньше. Но он же и заверил, что Урюпинск служил в здешних краях, чем-то вроде местного райцентра, был действительно самым крупным поселением и считался сосредоточением цивилизации.

Не знаю как, но Саня почему-то смог меня убедить, что ему больше нет никакой возможности оставаться в своем бывшем доме, поэтому как минимум на ближайшие сутки, но он должен был стать мне товарищем и честно помочь уйти подальше от его «родственников».

Я, честно говоря, и в самом деле не до конца понимал, что происходит. Мы буквально в двух словах выяснили, что теперь напарники, но — как и почему — об этом пока просто не было времени поговорить.

Не слишком ли доверчив?

Все решила фраза: «Тесака и Кирпича здесь ждут, и если кто-то из жителей этого оазиса увидит тебя, то убьют. Но перед этим станут пытать, выясняя, где остальной металл» (железо здесь и впрямь был изрядной ценностью).

То, что Саня узнал ножны — не понял бы только слепой, так что не знаю, прав я или нет, но пришлось рискнуть.

В его пользу говорила и та картина, что я наблюдал перед нашей встречей, когда парню надавали тумаков те трое — его так сказать «родственников». Вряд ли люди способны измениться настолько, чтоб пинки и насмешки стали считаться чем-то приятным и нормальным, так что я почти не сомневался — его тут действительно все достало.

Когда тебя унижают, вряд ли такое могло радовать.