Песок и золото

— Юля. Ее зовут Юля. Да. Вот только... — Миша замолчал, задумавшись. Женя ждала продолжения, но его не последовало.

Миша сел перед Женей прямо на пол, но почти сразу же встал, начал ходить туда и обратно.

— Чем ты занимаешься? — спросила Женя.

— Хожу в магазин «Дикси», — сказал Миша. — Езжу в магазин «Икеа».

Он говорил тихо, рассеянно. Казалось, как будто он сидит на дне, под толщей воды, и вопросы доходят до него сквозь эту толщу, а отвечает он на них на всякий случай, без малейшей надежды быть услышанным.

— Ты не работаешь?

— Мне нельзя много работать по состоянию здоровья. Синдром усталости, слышали о таком?

— Нет.

— Это не очень распространенная болезнь. Обычно ей болеют в цивилизованных странах. Но я, хотя живу в России, заболел. Вообще-то мне хотелось стать татуировщиком. У меня есть эскизы. Хотите... Ты хочешь посмотреть?

Миша испытующе поглядел на Женю — она-то сразу перешла с ним на «ты», но значит ли это, что и ему можно? Он обрадовался, что Женя на это не возразила. Она только кивнула. «Хочу. Конечно, хочу».

Миша протянул ей пачку помятых листов. Женя сначала быстро пролистнула их все, а потом стала смотреть каждый эскиз в отдельности.

На рисунках были сплошные рыбы — в основном древние рыбы, пузатые, с крупными хищными челюстями, и даже неприятное существо, похожее на жука — кажется, оно называется трилобит. Были и скелеты рыб, и рыбы с целой головой и скелетом, и даже люди с головами рыб, и еще русалки.

— Здесь только рыбы, — сказала Женя. — Ничего, кроме рыб.

— Нужно сосредоточиться на чем-то одном и стать в этом деле мастером. Мне нравятся рыбы, и я хочу уметь хорошо их писать. Я был бы рад, если бы кому-то из твоих знакомых понадобилась татуировка.

— С рыбой? Ну... я спрошу.

В это время дверь, которая, оказалось, была не заперта, открылась. На пороге стояла женщина в легком пальто не по погоде и высокий сутуловатый парень с бритым черепом. Женщина выглядела свежей, румяной, ярко накрашенной. Вроде бы в ней не было ничего пугающего, то есть даже наоборот, она приветливо улыбнулась, но от одного ее вида у Жени все внутри сжалось.

Лысый парень, не поздоровавшись, сразу прошел на кухню. Опять зашумела вода.

— Здравствуйте. Мы знакомы? Что тут у вас? — женщина вошла в спальню, деловито оглядываясь, как врач Скорой помощи.

— Ничего. Сергей умер, — сказал Миша.

— Что? Сергей Николаевич умер? — спросила женщина.

— Нет. Мой Сергей.

— А... Твой Сергей. Какая жалость, — женщина сморщила носик и опять улыбнулась Жене.

Наступила неловкая пауза. Миша покашлял в кулак. Женя угрюмо склонила голову.

— Меня зовут Юля. А вас?

Женя бросила взгляд на Мишу, потом посмотрела опять на женщину.

— Юля? — переспросила она.

— А что удивительного? — женщина довольно ловко стащила первый сапог и бросила его в открытые дверцы шкафа. Раздался глухой удар.

— Наверное, ничего, — сказала Женя и тоже представилась.

— Кого попало приводит, а меня и спросить не надо, — вдруг пробормотала Юля, совсем не громко, но так, что Женя услышала, и бросила следом второй сапог. На кухне громыхнула посуда.

— Петя, поставишь чай!? — Юля крикнула так, что на улице залаял пес. С кухни не отозвались.

В квартире стало ужасно некомфортно. Женя не понимала, куда себя деть. В носу зачесалось — наверное, аллергия на пыль, но чихнуть она не решилась — у нее это всегда выходило смешно и громко.

— Это Петя, — сказала Юля. — Мой жених. А вы давно здесь... — Юля некоторое время раздумывала, пытаясь подобрать нужный глагол и, подобрав, произнесла его с манерной вкрадчивой интонацией. — ...общаетесь?

— Мы не общаемся, то есть общаемся, но не... — Женя нахмурилась и почесала костяшки пальцев. Ей было неприятно, что приходится вот так, как школьнице, оправдываться перед женщиной, которая чуть ли не младше нее, да и в чем — она ведь только хотела помочь рыбке.

— Вы вообще... Ну ясно. Вы рыбку пришли смотреть, да, это я понимаю. Рыбы... Его послушать, так можно подумать, что он женат на этих рыбах, — Юля прошлась по комнате, поглядывая то на Женю, то на Мишу. Вещи запутывались в ее ногах, но она не обращала внимания. От нее будто бы шел жар — в комнате сделалось невыносимо душно. — А вы хорошо знакомы с Мишей?

Женя пожала плечами.

— Думаю, что не очень хорошо, — сказала Юля, оглядев ее с ног до головы так, как будто ее джинсы, толстовка, носки могли что-то сказать о степени их знакомства. — Но вы должны кое-что знать. На случай, если... Если вам опять захочется посмотреть рыбок, — сказав это с напускной скромностью, Юля вдруг широко и резко улыбнулась, отчего Женя невольно вздрогнула. Она вспомнила поэтическую строку про рот, который располосовало улыбкой. Это были тот самый рот и та самая улыбка.

Улыбка все не сходила с лица. По-видимому, Юле очень нравился придуманный ей эвфемизм про рыбок.

Женя стояла, потупившись, и думала о том, что легко побьет эту бабу за две секунды, а за пять секунд она забьет ее коленями и локтями до смерти. Совершенно ясно, что Юля была не старше ее, но Женя не могла избавиться от детского чувства беспомощности, ощущения двоечницы у доски.