Песок сквозь пальцы

Она деловито заклеила ему ссадины пластырем, подмотала бинтом, вытерла и смазала йодом ногу. «Все, готово!» – «Спасибо, родная. Едем?» – «Едем»

«Все-таки педаль немного погнул при падении, – думал он, осторожно набирая скорость и приноравливаясь к слегка покосившейся педали. – Надеюсь, не отломится совсем, а то будет хохма – искать в пустыне шток да приматывать его скотчем к кроссовкам…»

Алексей с Региной ждали их на горочке, забеспокоились, когда увидели бинт на его руке. Он подъехал, доложился виновато.

Осмотрели велосипед, трещину в педали не нашли («Ну и славно!»), Алексей протянул ему эластичный бинт для фиксации пальца. Он намотал на руку, спел, фальшивя: «Голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве!» – «Та лучше б голову отломил, балбес! – махнула рукой в сердцах Регина. – Как жеж так умудрился?» – «Знаю-знаю теперь! – поднял он перевязанные руки. – Правило трех метров»

Через несколько километров вышли на перекресток, где Алексей стоял, глядя в навигатор и о чем-то напряженно думая. «Ну шо, любi друзi… Есть у нас два варианта – поехать налево, во-он туда, – он махнул рукой, – тогда нас ждет кратер Ха Гадол и Цветные пески. Но без воды. Или же поехать прямо, туда, через городок Димона, и выйдем мы на Йерухам, где тоже есть кемпинг и есть вода, но я там не был. Предложения?» И посмотрел, почему-то на него. Он пожал плечами, мол, всё равно. Богомила победно свернула темными очками: «Конечно, где вода! И Саша смоет все эти болячки, и мы помоемся!»

Поехали прямо. Дорога стала шире, они снова ехали рядом, и она говорила, глядя в спину ушедшей вперед Регины: «Ну и славно. Значит, и сегодня с комфортом, с туалетом и водой живем, спасибо свалившемуся Саше! А шо те пески нам? Шо мы, цветных песков тут не видели, чи шо?» Он улыбался…

…Город Димона проскочили по краю, тормознули только, чтобы услышать от Алексея информацию: «Городок в пустыне Негев. Тут живут в основном работники фабрик, что мы проезжали, ну, что перерабатывают продукцию Мертвого моря. Еще рядом ядерный центр расположен, говорят, что на нем разрабатывают ядерное оружие. Много живет выходцев из Эфиопии и из Союза. Считается глубокой провинцией, у евреев даже есть поговорка: «Симона из Димона», ну, про девиц, приехавших покорять Тель-Авив».

Регина дернулась и отвернулась, Богомила, сверкая очками подавила улыбку.

«Ай-ай, Алексей! – подумал он. –Экий ты бесчувственный и беспамятный. Прямо на больной мозоль наступил!»

Йерухам встретил их уже сумерками. Они спешились возле кафе, где толклась какая-то молодежь, сходили в туалет, умылись, набрали воды в опустевшие бутылки. У кафе на столике валялись местные буклеты на английском, он подобрал, сунул Богомиле, та попробовала перевести что-то про местные достопримечательности, но разобрали только, что где-то рядом находится знаменитый «Колодец Агари», возле которого ангел спас ее и сына Измаила, убежавших от Сарры. Колодец искать было некогда, а где тут кемпинг, Алексей не знал, эту часть маршрута, в обход Цветных Песков, он осваивал впервые. Им приглянулась пальмовая рощица, но Алексей ее забраковал: «Рядом с дорогой, шумно», махнул рукой к лесочку, что виднелся километрах в полутора от трассы. Покатили туда проселком, мимо отдельных домиков, сельской улочкой уходящих к горе. Оттуда же свернули ко второй рощице, вихляя по заросшему травой проселку.

«Предлагаю встать подальше, – сказал он, оборачиваясь на «частный сектор», глядящий на них бликами тесных стёкол. – А то, как бы на хозяина этого сада не нарваться…» И он зацепил ногой поливную трубу, тянущуюся к деревьям.

Проехали еще немного, углубившись в редкие деревья, слезли с велосипедов, осмотрелись. «Ставимся здесь», – махнул рукой Алексей и полез за горелкой.

Палатки они поставили быстро и молча, он помог Богомиле, потом подошел к Регине, помог ей. Велосипеды пристегнули к деревьям, попарно.

Перед ужином Богомила подошла к палатке, где возилась, раскладываясь, Регина, присела у входа, тронула ее за ногу: «Регина, ты меня извини. Я была не права, ляпнула, не подумав… Прости!» Та выглянула удивленно: «Та и ты меня извини, если шо. Забыли…» Он удивился такому замирению, особенно этому шагу Богомилы, и когда она подошла к своей палатке, он, укладывающий под тент все ценное, кивнул ей и улыбнулся: «Мир?» Она скорчила гримасу, пока никто не видел и сказала тихо: «Лучше худой мир…» Со стороны Регины донеслось озабоченное: «Э-э… Так мы, шо, опять переезжаем?» Богомила сделала большие глаза, глядя на него, он встал, подошел к Регине: «Давай с переездами оставим. Пусть как есть, ага?» – «Ну, как скажете…» – буркнула беззлобно Регина и полезла за чашкой к ужину.

…Ели в потёмках. Только уселись на траве, как от домов замелькал фонарик – кто-то ехал к ним на велосипеде. Встал метрах в ста пятидесяти, мальчишечьим голосом что-то спросил. В голосе дрожал то ли страх, то ли угроза.