Песок в кармане

— У меня на левой ладони странное место есть, — в нерешительности начала Маша. — Если близко к человеку поднести, я им тепло вижу. Ну, не вижу — чувствую. Когда темный цвет — человек или больной, или злой. Правда, тут я ошибаюсь. Еще в школе об этом одному парню рассказала, так он всем растрезвонил, что я чокнутая. Знала бы ты, как надо мной издевались. Даже кличку приклеили — «чумак». Я с тех пор ни с кем об этом не говорила. Хотя нет, вру. Гургену сказала, что у него на груди черное пятно, а он наплел мне, что у него врожденный порок сердца, что ему жить осталось недолго. Я, дура, и поверила. Жалела его. А он просто подонком оказался. Это душонка у него черная.

— Вот не думала никогда, — удивилась Варя. — Ты с виду совсем другая.

— Барби?

— Прости, Машуль, — искренне воскликнула подруга. — Нет. Совсем нет.

— Не извиняйся, — остановила та ее. — Это мне у тебя прощения нужно попросить.

— За что?

— Я ведь когда тебя увидела в первый раз, то сразу определила в покойники.

— Как это?

— Почти год ждала, чтобы появился кто-то из дайверов такой комплекции. Ты же видела, какое там отверстие на эсминце. Только ребенок пролезет. А приезжали в основном кабаны. Такие, что руку в ту чертову дырку не просунут, не то, что самому протиснуться. А тут вижу: девчушка как раз подходит. Она остановила жестом Варю, пытавшуюся что-то сказать.

— Наивная и доверчивая. Ничего не боится. Попробовала тебя бросить на сорока метрах — выкарабкалась, одну в коридоре на пароме оставить — выжила. Я и рискнула. Прости меня, пожалуйста. Этот клад у меня перед глазами стоит. Во сне вижу. Только о нем и думаю. Без денег отсюда не убежишь. А мне еще отомстить надо.

Маша говорила урывками, редко и глубоко вдыхая прохладный ночной воздух.

— Да никто из инструкторов новичка вроде тебя от себя на двадцати метрах не отпустит. Мужики здоровенные гибнут. Глубина ошибок не прощает. А я что только с тобой не делала. Ты как заговоренная, ей богу. А когда Самих сказал, что пойдем за Черную дыру, тут я не выдержала. «Судьба», — думаю. Все тебе и выложила. Ты хоть понимаешь сама, что ниже сотни метров была? Да в этой дыре столько народу потерялось, что и концов не находили. Ушел и не вернулся. Давно уже перед погружением в Черную дыру все дайверы расписку дают инструкторам, снимая с них всякую ответственность. Молчи, знаю, что ты об этом ничего не знала. Это моя вина. Да ты и с кислородом-то в первый раз погружалась. Я знаю! И еще на двух «спарках». А с «синглом» в пролом лазить? Это только ненормальный может. Все знала и послала девчонку на верную смерть.

Голос дрогнул, было слышно, как она всхлипывает.

— Прости меня Христа ради! Когда ждала тебя у той чертовой дырки в днище эсминца, молилась всем святым. Только бы вернулась. Готова была век на Самиха горбатиться, лишь бы ты вернулась.

Маша по-детски размазала тыльной стороной ладони сопли и шмыгнула носом.

— Скажи, что прощаешь меня. Прямо сейчас. Что хочешь, сделаю, на нож за тебя полезу, только прости. Не могу с этим жить. Даже «барби» не спасет.

— Ну что ты, успокойся, — Варя обняла сильные вздрагивающие плечи. — Тут и прощать-то нечего. Сама полезла, самой и отвечать.

Она порывисто обняла подругу обеими ручонками за голову и притянула к себе. Щупленькая грудь, как у подростка, почувствовала горячие влажные щеки.

— Успокойся, я тебя прощаю. Совсем-совсем. Драгоценная находка была забыта. Варя стояла на коленках на скамейке около раскаявшейся красавицы, прижимая ее к себе. Она нежно гладила золотистые локоны и что-то приговаривала. Тихо и ласковое. Ах, женщины, кто еще на свете может так понять и успокоить близкого человека. Великая сила доброты и всепрощения дарит спокойствие и малым детям, и грозным мужчинам. Пройдя полсвета в походах и лишениях, они стремятся преклонить колени перед той, что верно ждет и любит. Чье тепло нежных рук они помнят в дальних странах. Чей шепот ночной порой они всегда хранят в сердце. Великая сила любви, что может сравниться с тобой!

Амиль внимательно вглядывался в зеленоватый экран радара, сверяясь с картой. Он не первый раз вел катер и даже бывал в этом районе, но раньше всегда рядом был опытный Самих. Теперь же он сам был капитаном. Ситуация еще усложнялась ограниченной видимостью в ночи и нежелательностью встречи с пограничниками. Хотя особых строгостей те обычно не проявляли, но сейчас любая проверка могла окончиться катастрофически. Амиль прижимал катер максимально близко к коварным изгибам берега, изображая судно, возвращавшееся домой. Конечно, выйти на середину залива было бы намного безопаснее, но тогда катер, идущий на большой скорости, привлек бы внимание пограничников с обеих сторон. Он рисковал, но риск был оправдан. Амиль докажет этой русской красавице, что он настоящий мужчина и способен управлять не только катером, но и большой семьей. С одной стороны, не вовремя маленькая русская затеяла эту авантюру, с другой стороны, если им повезет, и они найдут клад, на вырученные деньги он выкупит катер Самиха и станет, наконец, капитаном. О, он еще всем покажет!