Песталоцци. Воспитатель человечества

«Гельветический народный листок» — издание, во многом, информационное, которое доносило до народа все, что делало правительство. (А революционное правительство, как водится, много чего делало.) Также, разумеется, «Листок» печатал статьи Песталоцци, в которых тот объяснял, может быть, жестокую, но необходимую суть революции. Работа журналиста — это было, что называется, «повторением пройденного», делом для нашего героя не очень интересным. Поэтому газета и закрылась менее чем через полгода.

Совсем о другом мечтал наш герой, совсем о другом…

Иоганну Генриху Песталоцци нравился революционный дух, революционные преобразования. Единственное, что раздражало, так это то, что правительство мало уделяет внимания вопросам образования и воспитания детей вообще, а детей-сирот в особенности.

В это время он знакомится с человеком, занимающим должность с удивительным, воистину революционным названием — министр науки, искусства, строительства и дорог.

Уж коли на дворе революция, то каждому по силам заниматься любым количеством самых разных дел. Поскольку наш герой ходил к этому чиновнику с проблемами школ, можно сделать вывод, что сей министр занимался еще и школами.

Звали господина министра Филипп Альберт Штапфер, и ему будет суждено сыграть в жизни нашего героя большую роль. Песталоцци даже сравнивал его с Исааком Изелином, что, как вы, надеюсь, понимаете, в его устах — серьезный комплимент.

Песталоцци бесконечно обивает пороги министерского кабинета и, как всегда предельно темпераментно, доказывает господину Штапферу, что именно в революционные дни — дни перемен — вопросы образования нового поколения становятся особенно важны. К тому же сироты, которых становится все больше, нуждаются в помощи. Да и те, у кого есть родители, бывает, живут хуже сирот. Кому, как не революционному правительству помогать детям, помогать прекрасному будущему человечества?

Штапфер, разумеется, читал роман Песталоцци. Ему нравятся его педагогические воззрения. К тому же сам господин министр был богословом и писателем, и ему, разумеется, льстила дружба с таким знаменитым коллегой. Он готов помочь своему товарищу, но не очень понимает, чем именно. Кроме того, катастрофически не хватает двадцати четырех часов в сутки — революционные перемены требуют кучу времени.

Чтобы вам было понятно, что министр не лукавил, для справки сообщу следующее. Гельветическая республика просуществует до 1803 года. За эти пять лет она переживет пять государственных переворотов, шесть правительств и шесть конституций.

До вопросов ли образования тут?

Песталоцци настаивает: «Когда производятся революции и устанавливаются конституции, тогда проливают потоки крови и тратят миллионы на то, чтобы внешне укрепить эти конституции. Но при этом не затрачивают ни одного крейцера и не тратят ни одного часа на то, чтобы внутренне воспитать народ, довести его до состояния внутреннего соответствия с внешней формой государства»[88].

С ним соглашаются. Ничего не меняется. Складывается ощущение, что только один человек в стране понимает, сколь важны проблемы образования и — особенно! — помощи детям бедняков и сиротам. Имя этого человека — Иоганн Генрих Песталоцци.

Всем остальным не до образования, не до детей, не до школ.

Наш герой, разумеется, не сдается, потому что не сдается вообще никогда.

В очередной раз Песталоцци идет к Штапферу и, не застав его, обозленный, пишет послание:

«Гражданин министр!

Убежденный, что родина нуждается в существенном улучшении образования и школ для самых низших слоев народа, и уверенный в том, что трех или четырехмесячные исследования в этой области дадут существенные результаты, я, ввиду отсутствия министра Штапфера, обращаюсь к гражданину министру Мейеру, чтобы через него предложить стране мои услуги и просить его сделать те шаги, которые могут оказаться необходимыми для моих патриотических целей.

С республиканским приветом Песталоцци.

21 мая 1798 г.»[89].

Нашему герою, заметим, 52 года. Но он по-прежнему не устает верить своей мечте. Правда, просит разрешить ему даже не преподавать, но всего лишь — исследовать положение народных школ. Пытается зайти с этой, исследовательской, стороны, надеясь, что подействует.

Не действует.

Не сдается. Продолжает обивать министерские пороги.

Он — безумец? Сумасшедший?

Ни в коей мере. Мудрец и пророк. Песталоцци прекрасно понимает: когда в государстве случается перелом, оно обязательно, рано или поздно, начинает обращать пристальное внимание на детей. Не в силах преодолеть печали и беды настоящего, государство непременно, в конце концов, устремляет взгляды своих сограждан в будущее. А там как раз — дети.

Отвлекусь буквально на пару минут, дабы привести очень характерный, в этом смысле, пример, который я отыскал не у кого-нибудь, а у Константина Ушинского.