Пьесы

М а ш а. Жаль. Разве можно так обращаться со своими рисунками?

М а т в е й. Я охотник. Не могу же я таскать с собой лишний груз.

М а ш а. Пожалуйста, нарисуй мне что-нибудь.

М а т в е й. Сейчас. Вот только срежу бересту.

М а ш а. Попробуй на бумаге. Вот карандаш.

М а т в е й. На бумаге я не рисовал.

М а ш а. Это все равно что углем на бересте. Не робей, попробуй!

М а т в е й (взяв мягкий карандаш, проводит один робкий штрих, другой). Бумага такая белая, ровно снег. Только следы на снегу тают, а здесь нет. Что нарисовать тебе?

М а ш а. Что хочешь. Охоту, например. Это тебе всего ближе.

М а т в е й. Охота разная бывает. На песца, на лисицу, на соболя, на белку. На ленных гусей или на куропаток. С ружьем, с силком, с капканом. Охота разная бывает.

М а ш а. Все равно на кого. На лису, пожалуй. Вот именно: на лису.

М а т в е й (рисует). Можно и на лису. Лиса повадками похожа на моего брата… Вот нарта… Вот я на нарте. Вот олени… Распадок. И во-он лисица… Сейчас я выстрелю прямо с нарты. Лисью шкуру отдам тебе.

М а ш а. Спасибо, Матвей. Но лучше не стреляй… пока. (Заглядывает из-за его спины.) Как здорово! Даже не верится, что можно рисовать так быстро и так хорошо.

М а т в е й. Я всегда рисую быстро. Потому что все меняется. Горы голубые, а потом вдруг — зеленые или синие… Лес тоже: то золотой, то черный или белый. Надо успевать. Иногда я долго рисую: день, два. А береста сгорает быстро. И снег тает быстро. Вместе с рисунками.

М а ш а (огорчившись). А я воображала, что чуть ли не художница. По сравнению с тобой я просто бездарна. Нет, мне не стоит браться за кисть. (Убежала в школу и тотчас вернулась оттуда с красками, с этюдником.) Это тебе, Матвей. Бери, рисуй. Может, станешь большим художником. Ты должен стать им, Матвей. Поедешь когда-нибудь в город, будешь учиться рисовать.

М а т в е й. Зачем? Я умею. Сама же сказала, что умею.

М а ш а. Умеешь. Но есть люди, которые делают это лучше тебя. Вот ты охотник. Умелый охотник. И тебе обидно, когда кто-то добывает белок или соболя больше, чем ты. Верно?

М а т в е й. Больше, чем я, не добывает никто.

М а ш а. Вот и рисовать научись так, чтобы никто… понимаешь? — никто не мог нарисовать тайгу и эти горы лучше тебя.

М а т в е й. Лучше меня никто в стойбище не рисует. Я первый.

М а ш а. А там, далеко, в Тюмени или в Москве… там есть люди, которые рисуют лучше тебя.

М а т в е й. Это плохо. (Поразмыслив.) Как же я поеду туда? Там нет ни гор, ни тайги, ни тундры… Там и тебя не будет, белочка. Нет, я не поеду.

М а ш а. Но ты же вернешься, Матвей. Выучишься и вернешься.

М а т в е й. А ты не уедешь отсюда?

М а ш а. Нет. (Твердо.) Нет, теперь я знаю, что не уеду.

М а т в е й. Ладно. Посылай. Я согласен.

М а ш а. Обязательно пошлю. Завтра же напишу в окружком и попрошу у них направление для тебя. А пока помоги мне, Матвей. Я ничего не смогу без твоей помощи.

М а т в е й. Говори. Я все сделаю.

М а ш а. В наших чумах много грязи. Люди неопрятны, немыты. Едят что попало. Нужно приучить их к горячей пище, к чистоте, к зубному порошку…

М а т в е й (морщась). К порошку? Я ел его в больнице. Не знал, что им чистят зубы.

М а ш а. Теперь знаешь. И ты для меня просто незаменимый человек. С кого же мы начнем, Матвей?

М а т в е й. Давай хоть с Анфисы. Она сделает все, что я ей велю. (Ведет ее к чуму Салиндеров.)

В чуме.

А н ф и с а  вышивает «ягушку» — национальная женская одежда. Увидав Матвея, радостно вскочила.

А н ф и с а (воркующе). Матвей-я! Ой как давно не бывал! (Увидав Машу за его спиной, вытолкнула, задернула нюк — входное отверстие.)

М а т в е й (отдернул полог, впустил девушку в чум). Кипяток есть, Анфиса?

А н ф и с а. Хочешь чаю, Матвей-я?

М а т в е й. Не-ет, голова зудит шибко. Надо помыть голову.

А н ф и с а. Кипятку нет. Только чай. Заварила недавно.

М а т в е й. Можно и чаем. Еще лучше. (Оглядывает жилище Салиндеров.) Как тут грязно у вас! Будто в загоне.

А н ф и с а. Всегда так было. Только раньше ты этого не замечал.

М а т в е й. То раньше, а то теперь. (Начинает прибирать.)

А н ф и с а (наливает воду в тазик). Ой, Матвейка! Не надо! Я со стыда умру! Разве мужское это дело? Сядь, сама приберу.

М а ш а. Вы наливайте, Анфиса. Уборкой я займусь. Веничка у вас не найдется?

А н ф и с а. Веничка? Кто такой веничек?

М а ш а. Ну, метелка… из березовых веток.

А н ф и с а. Веток в лесу полно. Зачем ветки в чуме, когда их в лесу полно?

М а ш а (выходит, вскоре возвращается с пучком лиственных веток). Можно в конце концов и этими. (Метет.)