Пьесы

Магнус(более серьезным тоном). Кстати, Оринтия, я подозреваю, что когда ваша портниха составляла последний счет на ваши туалеты, она исходила из предположения, что вы рано или поздно сделаетесь королевой.

Оринтия. Допустим. Что же из этого?

Магнус. А то, что едва ли ей самой пришла бы в голову подобная мысль. Уж не вы ли намекнули ей?

Оринтия. Вы считаете меня на это способной, Магнус? Не ожидала от вас подобной низости.

Магнус. Напрасно, я, как и всякое живое существо, являю собой смесь высокого с низким. Но ваше благородное негодование ни к чему, возлюбленнейшая. Вы действительно способны на все. Ведь были такие разговоры? Попробуйте-ка отпереться!

Оринтия. Как вы смеете требовать, чтобы я от чего-то отпиралась? Я никогда не отпираюсь. Да, конечно, такие разговоры были.

Магнус. Я так и думал.

Оринтия. Фу, до чего вы глупы! Вам бы лавочником быть, а не королем. Что же, вы воображаете, что эти разговоры вела я? Да ведь это носится в воздухе, олух вы несчастный! Когда моя портниха завела об этом речь, я ей сказала, что если еще раз услышу от нее что-нибудь подобное, то не закажу у нее больше ни одного платья. Но не в моих силах помешать людям видеть то, что ясно как божий день. (Снова встает.) Все знают, что настоящая королева — я. Все и относятся ко мне как к настоящей королеве. На улице меня встречают приветственными кликами. Народ валит толпами, чтобы увидеть, как я перерезаю ленточку на художественной выставке или подаю знак к спуску на воду нового судна. Меня природа создала королевой, и люди это понимают. А если вы не понимаете, — значит, вас природа не создала королем.

Магнус. Прелестно! Лишь истинное вдохновение может придать женщине подобную дерзость.

Оринтия. Вы правы… относительно вдохновения, но не относительно дерзости. (Садится на прежнее место.) Послушайте, Магнус, когда вы наконец решитесь устроить мою и свою судьбу?

Магнус. А как же моя жена, королева? Куда денется моя бедная милая Джемайма?

Оринтия. Ах, ну пристрелите ее или утопите! Пусть ваш шофер столкнет ее в Сериентайн вместе с машиной. Эта женщина делает вас смешным.

Магнус. Что-то мне не нравится такой план. И потом — это могут счесть бесчеловечным.

Оринтия. Ах, вы отлично понимаете, о чем я говорю. Разведитесь с ней. Заставьте ее дать вам развод. Тут нет ничего трудного. Когда Ронни решил жениться на мне, он именно так и сделал. Все так делают, когда хотят переменить обстановку.

Магнус. Но я не представляю себе, как я буду существовать без Джемаймы.

Оринтия. А другие не представляют себе, как вы существуете с ней. Впрочем, никто вас и не просит существовать без нее. Когда мы поженимся, можете видеться с ней хоть каждый день, если вам угодно. Я не собираюсь устраивать вам по этому поводу сцены ревности.

Магнус. Очень великодушно с вашей стороны. Но боюсь, что это еще не разрешение вопроса. Джемайма едва ли захочет сохранить со мной прежнюю близость, если я буду женат на вас.

Оринтия. Что за женщина! Разве это чем-нибудь хуже моего теперешнего положения?

Магнус. Нет.

Оринтия. Ах, вот как! Значит, для нее вы считаете неподходящим то положение, в которое не задумывались поставить меня?

Магнус. Оринтия, я вовсе не ставил вас в это положение. Вы сами себя в него поставили. Я не мог противиться вам. Вы меня подхватили, как ветер песчинку.

Оринтия. А вы хотели противиться?

Магнус. Ничуть. Я никогда не противлюсь соблазнам, так как давно уже заметил, что то, что мне во вред, меня не соблазняет.

Оринтия. Да, так на чем мы остановились?

Магнус. Забыл. Кажется, я вам объяснял, что вам с моей женой никак нельзя поменяться ролями.

Оринтия. А почему, собственно?

Магнус. Не знаю, как вам объяснить. Вы ведь, в сущности, никогда не были замужем, хотя дважды вам случилось вести к алтарю намеченную жертву; и от одной из этих жертв у вас даже есть дети. Быть вашим мужем — это просто должность, которую может занимать любой мужчина и от которой его можно уволить через бракоразводный суд при условии предупреждения за полгода. Быть моей женой — совсем другое дело. Малейшая попытка задеть достоинство Джемаймы подействовала бы на меня как пощечина. А вот о вашем достоинстве я почему-то не забочусь.

Оринтия. Мое достоинство божественно, и потому его ничто задеть не может. Ее же достоинство — простая условность; вот вы за него и дрожите.

Магнус. Ничего подобного. Это потому, что она часть меня самого, моего житейского, будничного «я». А вы — существо из сказочного мира.

Оринтия. Вдруг она умрет. Что ж, и вы тоже умрете?

Магнус. Вероятно, нет. Придется мне как-нибудь существовать без нее, хотя мне страшно даже подумать об этом.

Оринтия. Но, может быть, в программу существования без нее входит женитьба на мне?

Магнус. Дорогая моя Оринтия, я скорей женился бы на самом дьяволе. Быть женой — не ваше амплуа.