Пьесы

Оринтия. Вам так кажется, потому что вы начисто лишены воображения. Вы меня даже не знаете, ведь я никогда не принадлежала вам по-настоящему. Я дала бы вам такое, счастье, какого не знал еще ни один мужчина на земле.

Магнус. Сомневаюсь, чтобы вы могли дать мне большее счастье, чем то, которое я нахожу в наших причудливо-невинных отношениях.

Оринтия(нетерпеливо, вскочив). Вы говорите, как ребенок! Или как святой. (Повернувшись к нему.) Я могу открыть вам новый мир, о котором вы и представления не имели прежде. Я могу подарить вам прекрасных, замечательных детей. Видали вы другого такого красавчика, как мой Бэзил?

Магнус. Ваши дети очень красивы; но ведь это эльфы и феи, а у меня уже есть несколько своих, вполне реальных детей. Развод не уберет их с пути, который ведет в сказочную страну.

Оринтия. Все ясно: час блаженства настал для вас, перед вами раскрываются двери рая, — а вы боитесь вылезть из своего хлева!

Магнус. Что же, если я свинья, так хлев для меня самое подходящее место.

Оринтия. Я отказываюсь понимать это. Правда, все мужчины при ближайшем рассмотрении глупы и трусливы. Но вы все-таки менее глупы и трусливы, чем другие. В вас даже есть некоторые задатки первоклассной женщины. Когда я отрываюсь от земли и уношусь на просторы вечности, туда, где мое настоящее место, вы в состоянии следовать за мною. С вами я могу беседовать так, как не могу ни с кем другим; и вы можете говорить мне вещи, от которых ваша глупая жена попросту ударилась бы в слезы. У меня больше общего с вами, чем с кем-либо из окружающих меня мужчин. У вас больше общего со мной, чем с кем-либо из окружающих вас женщин. Мы рождены друг для друга. В книге судеб написано, что вы должны быть моим королем, а я — вашей королевой. Как вы можете колебаться? Что вам ваши заурядные, простодушные увальни-дети, ваша заурядная домохозяйка-жена? Что вам вся эта свора синих чулок, выскочек, шутов и интриганов, воображающих, будто они управляют Англией, тогда как на самом деле они только препираются с вами? Посмотрите на меня. Посмотрите хорошенько. Разве я не стою миллиона таких, как они? Разве жизнь со мной не прекраснее жизни с ними настолько же, насколько солнце прекраснее грязной лужи?

Магнус. Да, да, да, да, разумеется. Вы красавица, вы божество.

Она торжествующе вскидывает голову.

И вы необыкновенно забавны.

Этот неожиданный разряд действует на Оринтию, как ушат холодной воды; но она слишком умна, чтобы не оценить его по достоинству. Разочарованно махнув рукой, она снова усаживается на тахту и с терпеливо-страдальческим видом слушает молча нижеследующую тираду.