Пьесы

Председатель. Ну, теперь расскажи-ка мне поподробнее, что, собственно, произошло в тот раз, когда вы пришли за тетрадками?

Высокий ученик(словно на него напали и он вынужден защищаться). Ничего особенного!

Председатель. Но вот твоего же маленького друга… Одним словом, что-то все-таки произошло.

Высокий ученик. Ну, он… это самое… написал «дождь» через «ш», а вместо «Аминь» написал «Амминь». «Во веки веков Амминь!»

Председатель, прокурор, присяжные и некоторые зрители улыбаются.

Председатель(весело). Ну и что?

Высокий ученик. Ну, учитель его… это самое… и стукнул маленько по голове.

Председатель. Это было действительно так больно?

Высокий ученик(пренебрежительно пожав плечами). Не знаю, мне бы это нипочем.

Председатель одобрительно кивает и при этом окидывает взглядом присяжных и прокурора.

А вот яблока ему не дал.

Председатель(выпрямляясь). Ну это было, пожалуй, хуже, а?

Высокий ученик. Ничего, ведь я ему от своего яблока половину отломил.

Председатель(с жестом). Ну и опять нее стало хорошо!

Высокий ученик(наклонившись, словно сообщая нечто очень важное). Но он не взял.

Председатель(делает вопросительный жест, как бы не понимая этого поступка; ласково и осторожно обращается к малышу). Ну а теперь ты подойди-ка сюда.

Малыш испуганно отшатывается и цепляется за жильца, тот поднимает его со скамьи свидетелей и подталкивает вперед.

(Манит его к себе.) Ну подойди ко мне поближе. Здесь тебя никто не тронет.

Малыш робко делает шаг вперед.

(Приветливо, нежным голосом.) Скажи-ка, пожалуйста: ты боялся своего учителя?

Малыш еще шире раскрывает глаза. Молчит.

(Ласково.) Ну скажи мне… Боялся?

Малыш, оцепенев от страха, едва удерживается от слез и отрицательно качает головой.

(Уговаривает его самым ласковым голосом.) Все будет хорошо! Ну конечно! (Показывает ему сморщенное яблоко.) Тебе хотелось получить его, а?

Малыш озирается как сумасшедший и с криком, словно моля о помощи, бросается к убийце. В зале — волнение. Убийца сначала нежно прижимает малыша к себе, затем осторожно поворачивает его и кладет ему руки на плечи. Теперь оба стоят лицом к лицу с председателем.

Убийца(спокойно). Вот свидетель того, что учитель разрушал души. Взгляните на меня: я — постаревшая копия этого ребенка… Яблоко, которое он не получил, будет иметь ужасные последствия. Оно будет определять поведение этого ребенка еще и через двадцать лет.

Председатель(иронически). Видите ли, сегодня мы не можем проверить, что будет через двадцать лет. (Берет яблоко.) Это всего лишь яблоко… Зачем вы, собственно, взяли его у убитого?

Убийца(с заметным волнением). Мне хотелось взять его… Я думал — вот теперь малыш все-таки получил свое яблоко. Теперь и я получил свой стакан молока, думал я.

Председатель иронически улыбается, кивая при этом головой, словно говоря: «Этой ерунды мы уже наслышались по горло». Затем он делает знак судебному приставу. Тот уводит обратно на скамью свидетелей малыша, который долго сопротивляется, в страхе прижавшись к убийце. Жилец усаживает его на скамью и пытается успокоить.

Прокурор. Я бы хотел воспользоваться случаем и обратить внимание на то, как пристрастно и клеветнически описывал здесь подсудимый характер убитого. Учитель, разумеется, не утопавший в роскоши и богатстве, дарил своим ученикам яблоки. Он дарил им яблоки. Господа присяжные заседатели, этот учитель был воспитателем душ, а не разрушителем. Этот учитель был явно очень добрым человеком.