Читаем Пьесы полностью

Инфанта

Смири, смири в себе, Химена, эту больИ сердце к твердости в несчастье приневоль.Сменится тишиной случайное ненастье;Лишь беглым облаком твое затмилось счастье,И не на долгий срок оно отдалено.

Химена

Мне в этой горести надежды не дано.Внезапная гроза, смутившая погоду,Крушенье верное пророчит мореходу;Я в самой гавани поглощена волной.Уже нас сватали его отец и мой,И счастия приход, пленительный и скорый,Я возвещала, вам в миг злополучной ссоры,Когда их развела нежданная вражда,Надежду милую разрушив навсегда.Тщеславье гнусное, гордыни дух тлетворный,Чьей власти пагубной и лучшие покорны!Честь, беспощадная ко всем моим мечтам,Как много вздохов я и слез тебе воздам?

Инфанта

Поверь, твоих надежд их ссора не разрушит:Миг породил ее, и миг ее потушит.Чрезмерность отклика положит ей конец:Их примирения желает мой отец;А я, чтоб радостной тебя увидеть снова,На невозможное отважиться готова.

Химена

Здесь примирение бесцельно, все равно:Ничто не может смыть столь страшное пятно,Нет пользы применять совет иль принужденье:Они лишь мнимое приносят исцеленье.Глухая ненависть, в сердцах затаена.Горит невидимо, но тем знойней она.

Инфанта

Союз, связующий Родриго и Химену,Рассеет ненависть, ей мир придет на смену;Взаимная любовь окажется сильней,И распрю заглушит счастливый Гименей.

Химена

Я праздною мечтой себя не обольщаю:Дон Дьего слишком горд, а нрав отца я знаю,Поток невольных слез я сдерживать должна;Мне тяжко прошлое и будущность страшна.

Инфанта

Что страшно? Старца гнев? Бессильный крови холод?

Химена

Родриго мужествен.

Инфанта

Родриго слишком молод.

Химена

Кто смел, тот смельчаком рождается на свет.

Инфанта

И все-таки причин для беспокойства нет;Свою любимую он огорчить не может;Два слова уст твоих — и злобу он отложит.

Химена

Коль он не внемлет мне, какой предел невзгод!А если может внять, то кем он прослывет?Благорожденному — не смыть обиды кровной?Уступит он иль нет огню тоски любовной,Мне только стыд сулят иль скорбь, из часа в час,Такая преданность или такой отказ.

Инфанта

Химена и в беде горда и бескорыстна;Ей низменная мысль была бы ненавистна;Но если вплоть до дня, как мы их помирим,Родриго пленником я объявлю моимИ мужество его в бездействии пребудет,Меня твоя любовь за это не осудит?

Химена

Тогда я никаких не ведаю забот.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Инфанта, Химена, Леонор, паж

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее
Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Драматургия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы