Читаем Пьесы полностью

Дон Фернандо

Граф начал действовать весьма неосторожно.Ужель он думает, его простить возможно?

Дон Ариас

Я с ним беседовал как посланный от вас;Я сделал все, что мог, и получил отказ.

Дон Фернандо

О небо! Подданный настоль самоуверен,Что с волею моей считаться не намерен!Дон Дьего можно бить, гнушаться королем,Противиться ему пред всем его двором!Пусть смелый воин он, пусть полководец славный, —Я справлюсь без труда с гордыней своенравной;Будь он сама гроза, будь он сам бог войны,Ослушник понесет последствия вины.Хоть он себе тогда позволил слишком много,Сперва я не хотел с ним обходиться строго;Но, так как пользы нет, сегодня ж будет он,Пусть хоть насильственно, под стражу заключен.

Дон Санчо

Быть может, государь, он сам смирится вскоре.Он весь еще кипел, разгоряченный в ссоре;Пока не миновал первоначальный пыл,Нельзя, чтобы гордец так сразу уступил.Он знает, что не прав, но сердце в нем надменно,И тягостно ему сознаться откровенно.

Дон Фернандо

Извольте замолчать, дон Санчо; я велюСчитать согласье с ним изменой королю.

Дон Санчо

Я повинуюсь вам; но если б вы мне далиВступиться за него...

Дон Фернандо

То что бы вы сказали?

Дон Санчо

Что дух, приученный быть доблестным всегда,Принесть повинную не может без стыда:В нем чувство гордости, естественно, задето,И графа на отпор подвигло только это.Полученный приказ немного слишком строг;Он подчинился бы, когда бы с честью мог.Велите, чтобы он, привыкший жить солдатом,Обиду искупил воинственным булатом;А если надобно, то я и сам могуДать острием меча ответ его врагу.

Дон Фернандо

Вы забываетесь; но я прощаю смелостьИ юношеских лет горячую незрелость.Король, чьи помыслы полны иных забот,Кровь подданных своих иначе бережет:Я охраняю их, пекусь об их уделе,Подобно голове, пекущейся о теле.К единомыслию мы с вами не придем:В вас, говорит боец: мой долг, — быть королем;И, думая, как он, поверьте, вы не правы:Граф повинуясь мне, не потеряет славы.К тому ж задет и я: он оскорбил того,Кому наследника я вверил моего;Оспорить выбор мой, хотя б в порыве страсти,Есть вызов лично мне и королевской власти.Довольно. Весть пришла, что наш старинный врагНа десяти судах надменно поднял стягИ в устие реки дерзнул проникнуть с моря.

Дон Ариас

Вы маврам принесли уже немало горя,И, вашей доблестью сраженные не раз,Они отважиться не смеют против вас.

Дон Фернандо

Их гордый дух угрюм и ревностью снедаем,Что скипетр мой царит над Андалузским краем,И невозвратная, прекрасная странаВсегда желанною казаться им должна.Я только для того решил в стенах Севильи,Тому уж десять лет, поставить трон Кастильи,Чтоб к маврам ближе быть, и не спускать с них взор,И сразу им давать решительный отпор.

Дон Ариас

Они изведали давно ценой кровавой,Что каждый ваш поход увенчан ратной славой; —Бояться нечего.

Дон Фернандо

И нечего дремать;Беспечность — худший враг, чем вражеская рать;Вы сами знаете: совсем не будет дивом,Когда они сюда поднимутся с приливом.[23]И все ж, по одному известию гонца,Я не хочу вселять напрасный страх в сердца,И нам, в опасности не убедясь воочью,Не стоит в городе тревогу сеять ночью.На стены и к реке послать двойной дозор —И хватит.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее
Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Драматургия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы