Читаем Пьесы полностью

Дон Родриго

До глуби сердца поражен[22]Смертельною стрелой, нежданной и лукавой,На горестную месть поставлен в битве правой,Неправой участью тесним со всех сторон,Я медлю, недвижим, и смутен дух, невластныйСнести удар ужасный.Я к счастью был так близок наконец, —О, злых судеб измены! —И в этот миг мой оскорблен отец,И оскорбившим был отец Химены.Я предан внутренней войне;Любовь моя и честь в борьбе непримиримой:Вступиться: за отца, отречься от любимой!Тот к мужеству зовет, та держит руку мне.Но что б я ни избрал — сменить любовь на гореИль прозябать в позоре, —И там и здесь терзаньям нет конца.О, злых судеб измены!Забыть ли мне о казни наглеца?Казнить ли мне отца моей Химены?Отец, невеста, честь, любовь,Возвышенная власть, любезная держава!Умрут все радости или погибнет слава.Здесь — я не вправе жить, там — я несчастен вновь.Надежда грозная души благорожденной,Но также и влюбленной,Меч, мне к блаженству преградивший путь;Суровый враг измены,Ты призван ли мне честь мою вернуть?Ты призван ли меня лишить Химены?Пусть лучше я не буду жив.Не меньше, чем отцу, обязан я любимой:Отмстив, я гнев ее стяжаю негасимый;Ее презрение стяжаю, не отмстив.Надежду милую отвергнуть ради мести?Навек лишиться чести?Напрасно мне спасенья вожделеть:Везде судьбы измены.Смелей, душа! Раз надо умереть,То примем смерть, не оскорбив Химены.Но умереть с таким стыдом!Чтобы открылась мне бесславная могилаИ чтоб Испания за гробом осудилаНе защитившего свой оскорбленный дом!Покорствовать любви, которую, я знаю,Я все равно теряю!Ужели же я мог бы предпочестьПостыдный путь измены?Смелей, рука! Спасем хотя бы честь,Раз все равно нам не вернуть Химены.Я был в рассудке помрачен:Отцу обязан я первее, чем любимой;Умру ли я в бою, умру ль тоской томимый,Я с кровью чистою умру, как был рожден.Мое и без того чрезмерно небреженье.Бежим исполнить мщенье;И, колебаньям положив конец,Не совершим измены:Не все ль равно, раз оскорблен отец,Что оскорбившим был отец Химены!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дон Ариас, граф

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее
Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Драматургия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы