Пьесы

ГРИГОРИЙ (Антону). А покажи, как это у тебя получается со стулом?

Антон садится верхом на стул, начинает передвигаться прыжками. Один за другим все следуют его примеру. Прыгают вокруг стола. Появляется Некто в Черном.

НЧ. Быстрее, еще быстрее. Выше! Выше! Гоп! Гоп! Гоп!

Затемнение.

3.Антон и Лариса на диване. Оба не вполне одеты.

ЛАРИСА. Купи себе новый диван.

АНТОН. Диван-то хороший.

ЛАРИСА. Вот бы не сказала.

АНТОН. И пружины в нем, в принципе, хорошие.

ЛАРИСА. Пружины как раз это то самое.

АНТОН. Там особая технология в этих пружинах — свое ноу хау — они закручены такой хитрой спиралью, завитки которой, приближаясь к концам, становятся шире.

ЛАРИСА. Ага, я вижу. (Трогает пальцем вылезшую пружину.)

АНТОН. Ну, в семье, как говорится, не без урода. (Пробует затолкать пружину обратно.) Зато сны снятся необыкновенные на этом диване.

ЛАРИСА. Пружины пружинят(сидя на диване, начинает подпрыгивать, подпрыгивает высоко, смеется). Ты прав, пружинность действительно высокая.

Антон присоединяется к Ларисе. Подпрыгивают вместе. Потом Антон останавливается, останавливает Ларису.

АНТОН. Хватит. Это все-таки не батут.

ЛАРИСА. А может, немножко батут? (Подпрыгивает.)

АНТОН. Ни с какой стороны не батут. Если вылезет третья пружина, это будет уже перебор.

ЛАРИСА. Купи новый диван. По телевизору объявляли о скидках на мебель, надо пользоваться. Два по цене одного. Или у тебя, может быть, денег нет?

АНТОН. Интересно. Недавно мне это уже советовали. И примечательно, что почти теми же словами. Еще и деньги предлагали взаймы.

ЛАРИСА. И кто же?

АНТОН. Тебе лицо или фамилию? (Идет, достает откуда-то фотографию, показывает.) Это Бобров.

ЛАРИСА. Смешной Бобров. Он мне снился вчера. В странном таком виде (хихикает).

АНТОН. В каком еще странном.

ЛАРИСА. А как бы в конском.

АНТОН. Так не бывает.

ЛАРИСА. А вот так. Приснился конем.

АНТОН. То есть, бывает, конечно, но как ты его узнала с лошадиной-то мордой?

ЛАРИСА. Как-то узнала.

АНТОН. И что дальше?

ЛАРИСА. А дальше ничего.

АНТОН. Он бежал рысью? Скакал галопом? Ржал? Вставал на дыбы? Искры сыпались у него из-под копыт? (Пауза.) Он был конь сам по себе или на нем кто-то сидел верхом?

ЛАРИСА (смеется). Кто-то сидел.

АНТОН. Знаешь, на его месте должен был быть я.

ЛАРИСА. На месте того, кто сидел?

АНТОН. Того, кто скакал. Нет, действительно. Мне уже несколько ночей подряд снится сон, что скачу конем. То есть скачу, будучи конем… То есть, что я конь — мне снится — и так скачу. Понятно?

ЛАРИСА. Ты не похож на коня.

АНТОН. Можно подумать, что Бобров похож.

ЛАРИСА (упрямо). А Бобров похож.

АНТОН. Ну, как-то может быть… Может быть, с какой-то стороны и похож. Не знаю. Если посмотреть на него под правильным углом зрения, то может быть. Но я не смотрел. И, собственно, хватит, пожалуй, про Боброва.

ЛАРИСА. Про Боброва ты первый начал.

АНТОН. Как начал, так и закончу. Так вот… куда-то скачу… все красиво, яблони в цвету, трава в росе, дальний берег в тумане, потом улицы, дома…

ЛАРИСА. Ну скачешь, скачешь...

АНТОН. И каждый раз просыпаюсь, не доскакав, От пружин этих, то есть от шпор просыпаюсь. И поэтому так и не могу узнать, куда именно скачу… хотя знаю, что какая-то цель там впереди была, вполне определенная. А теперь вдруг понял, что скакал к тебе. И если бы не проснулся, то все сошлось бы — одно к другому — и не Бобров, а я стоял бы конем у тебя под балконом.

ЛАРИСА. Под каким еще балконом?

АНТОН. Я так представил — или вдруг я так понял — город, улица, на улице этой — э-э, скажем, терем, то есть как в сказке, у терема балкон, до которого нужно допрыгнуть…

ЛАРИСА. Кому допрыгнуть, зачем?…

АНТОН. Насчет «кому» вопроса нет — всадник и конь едины…

ЛАРИСА. Купи себе новый диван. На этом спать тебе не идет на пользу.

АНТОН. Диван хороший, а что пара пружин вылезли, так ерунда. Я, если бы уж совсем захотел, мог бы вписаться между ними и спать спокойно.

ЛАРИСА. А я вот не вписалась, посмотри (поворачивается, чтобы Антон видел у нее на бедре след от пружины).

АНТОН (трогая рукой). Я бы сказал, что это красиво. Розовое на белом. То есть, я так и говорю, что — красиво. Знаешь, у китайцев есть такая древняя методика иглоукалывания — мэй-хуа-чжень — укол цветком сливы. Человека бьют специальным игольчатым молоточком, и проступают капельки крови. У молоточка пять иголочек, по числу лепестков у цветка, отсюда — название. Но там, у китайцев, было пять тонких иголочек в одном месте, а у тебя одна толстая и в нескольких местах.