Пьесы

Грейвс. Разыгрывает вечером любовь к вам, поупражнявшись в этом утром с сэром Фредериком!

Ивлин. Будьте же серьезны, наконец, прошу вас! Что вы хотите этим сказать?

Грейвс. Что, идя сюда, я часто встречаю ее в парке с сэром Фредериком.

Ивлин. Это правда?

Грейвс. Ну и что? Человек рожден, чтобы быть обманутым. Но вы, кажется, очень нервничаете… у вас дрожат руки — это все от игры. В клубах говорят, что вы играете при очень крупных ставках.

Ивлин. Ха-ха-ха! Говорят? Проиграть или выиграть несколько сотен — дешевый дурман… все, что угодно, лишь бы забыться… Бедняк пьет, богач играет… а причина одна и та же! Однако вы правы, это средство слишком низко, больше я играть не буду.

Грейвс. Очень приятно — ведь ваш дружок, капитан Смус, разорил половину наших юных наследников. Играть с ним — все равно что объявить себя банкротом. Даже сэр Джон обеспокоен. Я только что встретил его на Пэл-Мэл; он остановил меня и умолял поговорить с вами. Да, я совсем забыл — ваши банкиры Флаш, Бриск, Кредит и К⁰?

Ивлин. Ах, сэр Джон обеспокоен? (В сторону.) И этот плут и шарлатан одурачил меня? Но я могу расправиться с ним его же собственным оружием!..Хм! Действительно ли Флаш мой банкир? Почему вы спрашиваете?

Грейвс. Потому что сэру Джону сказали сейчас, что их дела очень плохи; он умоляет вас забрать оттуда все, что вы туда вложили.

Ивлин. Хорошо, я этим займусь. Так сэр Джон обеспокоен моей игрой?

Грейвс. Ужасно! Он даже сказал мне, что пойдет сегодня вечером в клуб понаблюдать за вами.

Ивлин. Понаблюдать за мной! Отлично! Я буду там.

Грейвс. Но вы обещаете больше не играть?

Ивлин. Обещаю… играть. Я не могу отказаться от игры.

Грейвс. Но, черт вас побери! Страдайте, пожалуйста, разбивайте себе сердце, это все чепуха! Но берегите же карман!

Ивлин. Я пойду туда… будут играть с капитаном Смусом, проиграю сколько захочу — тысячи, миллионы, миллиарды… и если сэр Джон посмеет шпионить за моим проигрышем, как бы он сам не проиграл на этом деле! (Собрался уйти, но вернулся.) До чего же я рассеянный! О каком это банке вы говорили? Флаш, Бриск и Кредит? Вот неудача! И сегодня уже поздно забирать деньги. Скажите сэру Джону, что я ему весьма признателен и что он найдет меня в клубе в любое время до рассвета, за картами с моим другом Смусом! (Уходит.)

Грейвс. Он сошел с ума! Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Собаки в страхе ждут летнюю жару, а человек в страхе ждет медового месяца!

Входит слуга.

Слуга. Леди Френклин просит вас, сэр, пройти к ней в будуар.

Грейвс. В будуар? Хорошо, я сейчас приду.

Слуга уходит.

Как бьется сердце! Вероятно, от горя… Бедная Мария! (Ищет в карманах носовой платок.) Ну, конечно, белого нет. Не везет, как всегда. Пошел навестить даму, чтобы побеседовать о дорогой усопшей, и не взял ничего, кроме этой дурацкой, пестрой, блестящей, желто-красно-синей отвратительной индийской тряпки; просто неприлично неутешному вдовцу пользоваться таким платком! Ах, эта Фортуна, вечно она терзает чувствительные сердца! В будуар… ха-ха-ха! В будуар! (Уходит.)

СЦЕНА ПЯТАЯ

Будуар в том же доме. Леди Френклин.

Леди Френклин. Мне так жаль этого несчастного, который твердо решил испортить себе жизнь, что я не менее твердо решила сделать его счастливым. Если только мой план удастся, он будет смеяться, будет петь, будет… Тсс! Он идет.

Входит Грейвс.

Грейвс (вздыхает). Ах, леди Френклин!

Леди Френклин(вздыхает). Ах, мистер Грейвс!

Они усаживаются.

Леди Френклин. Простите, что я заставила вас так долго ждать. Какая сегодня прелестная погода!

Грейвс. Дует восточный ветер, сударыня, но вам все кажется прекрасным — вы всегда в хорошем расположении духа! Бедная Мария, она тоже была так весела…

Леди Френклин. Да, она была весела! Столько жизни и такой характер!

Грейвс. Характер? О да… его ничто не могло сломить. Она всегда умудрялась настоять на своем. О, другой такой женщины я не встречал!

Леди Френклин. И когда она была оживлена, она была так хороша! Глаза ее так и сверкали!

Грейвс. Не правда ли? Ах-ах-ха-ха-ха! А помните ее милую манеру топать ножкой — эдакой крошечной ножкой, — я снова вижу перед собой Марию! Ах, эта беседа так меня утешает!

Леди Френклин. А как она хорошо играла в ваших любительских спектаклях!

Грейвс. Помните ее в роли миссис Окли в "Ревнивой супруге"? Ха-ха! Как у нее это получалось! Ха-ха-ха!

Леди Френклин. Ха-ха-ха! Да, да — в самом первом явлении, когда она выходила и говорила: "Ваша жестокость, ваша грубость убьют меня!"

Грейвс. Нет, нет, не так! Более энергично! "Ваша жестокость, ваша грубость убьют меня!" Ха-ха-ха! Уж я-то знаю, как она это говорила, она проверяла эту фразу на мне по два раза в день! Моя бедная крошка! (Утирает слезы.)