Петербург таинственный. История. Легенды. Предания

«И люди из-за своих деяний, пришедшие вслед за правителем, почуют вкус многих бед… И люди, благодаря своим деяниям и помыслам, сами найдут ответ: быть здесь каменным громадам или превратить эти громады в прах…

И душевные муки неотступно будут терзать души вождей…»

Но это пророчество, если оно и было, то произнесено за много лет до основания города на Неве.

О Петербурге и о русских императорах — от Петра I до Николая II — написано множество книг, собрано множество достоверных и сомнительных материалов. Но их тайны, восхваления и проклятия являются необходимым дополнением к возможности понять прошлое, а значит и лучше предвидеть будущее Петербурга.

Русские императоры и Северная столица!

Они так неотделимы друг от друга: город и цари. Им пророчили. Их восхваляли и проклинали в одних строках, речах, текстах и писаниях.

Превозносили и славили громко, поносили и желали гибели — чаще всего шепотом и мысленно.

Основателю Северной столицы Петру Великому якобы не раз предрекали, что у его города и у его коронованных преемников будет всегда незримая связь. А тот, кто из царствующих особ решит покинуть и бросить на произвол судьбы Петербург, — не проживет и трех зим…

Предостерегали Петра Алексеевича ясновидцы и о том, что на всех его коронованных преемниках окажется кровь близких предшественников и что своими страданиями они будут спасать столицу.

Упоминалось также в предсказаниях: «Петербург получит за свою историю несколько имен и у каждого императора будет несколько двойников… Появление нового названия города будет связано с великой опасностью, а приход двойников императоров станет сигналами и предвестником их скорой смерти».

В первые же годы основания Санкт-Петербурга прозвучало грозное: «…Петербургу быть пусту». Спустя многие десятилетия, во время пожаров и войн, голода и наводнений, эпидемии и массового террора, это пророчество повторялось снова и снова.

Евдокия Лопухина, первая жена императора Петра I

Впервые слова, что Петербургу «быть пусту», якобы произнесла первая жена Петра I царица Евдокия Лопухина. Она же — одна из первых узниц Шлиссельбургской крепости.

Спустя несколько лет, весной 1722 года, пророчество опальной царицы во всеуслышанье повторил дьяк: «Петербурх пустеть будет». Провозгласил он это, когда по Северной столице поползли слухи, будто на колокольне Троицкой церкви появилась ужасная кикимора, которая взглядами с высоты лишает людей разума и благочестия.

И подхватил просвещенный мир

Не всегда те или иные пророчества принадлежат ясновидцам и предсказателям седой старины. Бывает, что пророкам приписывает высказывания народная молва, когда происходят какие-то грозные события. Так порой возникают городские мифы и легенды. Но зато пророчества и предрекания представителей «просвещенного мира» на века запечатлялись на бумаге.

Чего только не слышал о себе Петербург! От прозвища «каменный дьявол, восставший из болотной хляби» — в XVIII веке до «бандитская столица» — в конце XX — в начале XXI века.

От многих литераторов доставалось Петербургу. Какие только ужасы о нем не слагали!

В середине XIX века Яков Полонский в стихотворении «Миазм» описывал появление в доме богатой барыни привидения — мужика, одного из первых строителей Северной столицы:

«Новый дом твой давит старое кладбище —
Наш отпетый прах.
Вызваны мы были при Петре Великом…
Как пришел указ —
Взвыли наши бабы, и ребята криком
Проводили нас —
И, крестясь, мы вышли. С родиной проститься
Жалко было тож:
Подрастали детки, да и колоситься
Начинала рожь…»

Так жаловалось привидение хозяйке дома и рассказывало о трудностях, бедах и смерти.

«Годик был тяжелый! За Невою, в лето
Вырос городок!
Прихватила осень, — я шубенку где-то
Заложил в шинок.
К зиме-то пригнали новых на подмогу;
А я слег в шалаш;
К утру, под рогожей, отморозил ногу,
Умер и — шабаш!..»

В самом начале XX века писателю Дмитрию Мережковскому «в лице Петербурга» виделось «лицо смерти». С упоением много раз описывал он всевозможные беды Северной столицы:

«…Там где был город, — безбрежное озеро. Оно волновалось как будто не только на поверхности, но до самого дна кипело, бурлило и клокотало, как вода в котле над сильным огнем. Это озеро была Нева — пестрая, как шкура на брюхе змеи, желтая, бурая, черная с белыми барашками, усталая, но все еще буйная, страшная под страшным, серым, как земля, и низким небом…»

Д. С. Мережковский

Страшные видения библейского размаха преследовали Мережковского в Санкт-Петербурге:

«И я взглянул, и вот конь бледный и на нем Всадник, которому имя смерть…