Петербург в произведениях поэтов «Золотого» и «Серебряного» века русской литературы

Родилась в семье известного адвоката Льва Абрамовича Куперника, а её двойная фамилия объясняется родством со знаменитым актёром Михаилом Щепкиным, которому Татьяна Львовна приходилась правнучкой. Выпустила более десятка поэтических и прозаических сборников, выступала и как драматург: ею было написано и переведено из западноевропейской классики более шестидесяти пьес. Была дружна со многими выдающимися людьми своего времени: Ермоловой, Шаляпиным, Репиным, Горьким… Помирила рассорившихся Чехова и Левитана. Татьяну Львовну справедливо называли «проповедницей и художником русского феминизма», она последовательно и настойчиво отстаивала независимость и права женщин. Оставила несколько книг мемуаров, среди которых «Дни моей жизни», «О М.Н. Ермоловой», «Воспоминания и портреты».

Петербургский ноктюрн

Петербургский, серый, громадный,
Похожий на тысячи – дом,
С угрюмым
колодцем-двором;
И полон тоски безотрадной
Ряд клеток, устроенных в нём.
Окна днём – словно взгляд
незрячий;
С темнотой в них зажгутся
огни;
Под каждою лампой висячей
Умирают скучные дни.
Живут там усталые люди;
О, как низки у них потолки!
Мне кажется – тесно их
груди,
Мало воздуху – много тоски.
Спит серого дома громада,
Её окна зловеще темны;
Лишь кой-где мерцает
лампада…
Людям снятся тяжёлые сны.
Отчего ж, когда ночь немая
Всё охватит, скроет
кругом —
К тёмным окнам глаза
поднимая,
Я смотрю на сумрачный дом
С светлой радостью в сердце
моём?

Пусть скрывает ночи

бесстрастье

Очертанья серого дома, —

Но мне и во мраке знакомо,

Что таится в этих стенах.

Там живёт моё светлое

счастье,

Там прячется нежная сказка,

Там доверье и тихая ласка

Мне сияют в любимых

глазах.

И мне веет весною отрадной,

И мне кажется чудным

дворцом

Петербургский, серый,

громадный,

Похожий на тысячи – дом.

Из летнего альбома Отрывок

В рассветном тумане стоят
острова;
Скрывается море за серою
далью;
Несёт к нему гордые воды
Нева,
Сверкая то чернью, то
жидкою сталью.
Как сторож суровый и
верный, гранит
Красавицу реку безмолвно
хранит;
И только с далёкого моря,
свободный,
Бушует и рвёт её ветер
холодный.
Всё мрачные, серые всюду
тона;
Блестящая звёздами ночь —
холодна,
Деревья шумят своей тёмной
листвою
С какою-то тайной тоской
роковою,
А длинные, чёрные крылья
теней
От звёздного света черней и
страшней.
Не спит ещё город, – и
мчатся коляски,
Спеша уносить за четою чету.
Смех, говор, слова
беззастенчивой ласки
Звучат в этот утренний час
на мосту.
Усталые лица… небрежные
позы…
Пресыщенность поздних
ночных кутежей…

Константин Константинович Вагинов (1899–1934)

Поэт и прозаик. Летом 1917 года Вагинов поступил на юридический факультет Петроградского университета. Через несколько месяцев после Октябрьской революции был мобилизован в Красную Армию. В конце 1920 года Вагинов возвращается в Петроград. Через год выходит первая книга его стихов «Путешествие в Хаос». Своё образование Вагинов продолжил на литературном отделении Высших государственных курсов искусствоведения. Современному любителю литературы имя Вагинова известно, прежде всего, благодаря причастности его к группе обэриутов и модернистским романам «Козлиная песнь», «Труды и дни Свистонова», «Бамбочада» и «Гарпагониана». Занимал Вагинов почётное место и в среде питерских библиофилов. Его часто можно было встретить на книжных развалах, которых в двадцатых годах было великое множество. И он редко возвращался домой без какого-нибудь уникального издания, книжного раритета. Теперь раритетами стали книги самого Вагинова, выпущенные небольшими тиражами и осевшие, в большинстве своём, не в общедоступных библиотеках, а в закрытых для читателей собраниях коллекционеров.

«У милых ног венецианских…»