Петербургская повесть

Пять пробных экземпляров «Современника» уже были отпечатаны и прошли цензуру, когда в «Библиотеке для чтения» появились угрозы Сенковского Пушкину. Пушкин обеспокоился. Не за себя, за Гоголя. В оглавлении «Современника» против статьи «О движении журнальной литераторы» стояло имя Гоголя. Пушкин представил себе ход событий: «Современник» выйдет, Сенковский узнает, кто автор статьи, и из кожи вон выпрыгнет, чтобы провалить «Ревизора». Пушкин знал нрав публики: «Никто не станет покупать товара, охуженного в самом газетном объявлении». А уж Сенковский-то приналяжет, чтобы охудить «Ревизора». Угроза «Берегись, неосторожный поэт!» оборачивалась против Гоголя. И Пушкин решился на рискованный шаг: велел перепечатать оглавление журнала, убрать имя Гоголя, переверстать последние страницы и, не давая в цензуру (и так едва отбился), в таком измененном виде отпечатать весь тираж. Если бы кто дознался — беды не миновать. Но дело было сделано, имя Гоголя убрано.

В Ленинградской Публичной библиотеке сохранился один-единственный экземпляр первого тома «Современника», где в оглавлении против статьи «О движении журнальной литературы» стоит имя Гоголя.

«ДАЙТЕ КАКОЙ-НИБУДЬ СЮЖЕТ»

Мысль «Ревизора» принадлежит Пушкину, рассказывал Гоголь. Дело было так. В октябре 1835 года Гоголь писал уехавшему в псковскую деревню Пушкину: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русской чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию. Если ж сего не случится, то у меня пропадет даром время, и я не знаю, что делать тогда с моими обстоятельствами… Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее черта. Ради бога. Ум и желудок мои оба голодают».

Пушкин дал Гоголю сюжет — рассказал не один, а несколько анекдотов. Но все о том же — о мнимом ревизоре.

Городничий. Рисунок, подаренный Гоголю Пушкиным

Все знали страсть Николая I — рассылать тайных ревизоров по всей России, чтобы таким способом выявить злоупотребления. Пушкина самого приняли за тайного ревизора, когда он ездил на Урал собирать материалы для «Истории Пугачева». Ехал он туда через Нижний Новгород, где познакомился с тамошним губернатором. В Оренбурге Пушкин остановился у своего давнего знакомого оренбургского генерал-губернатора Перовского. Как-то они засиделись допоздна. А на следующее утро Пушкина разбудил громовой хохот Перовского. Тот держал в руке письмо и, читая его, помирал со смеху. Письмо было от нижегородского губернатора. Он писал:

«У нас недавно проезжал Пушкин. Я, зная кто он, обласкал его, но, должно признаться, никак не верю, чтобы он разъезжал за документами о Пугачевском бунте; должно быть ему дано тайное поручение собирать сведения о неисправностях. Вы знаете мое к вам расположение; я почел долгом вам посоветовать, чтоб вы были осторожнее».

Пушкин рассказал Гоголю и о похождениях Свиньина в Бессарабии, где тот выдавал себя за важную персону, присланную из Петербурга, и даже брал у колодников прошения. Злые языки говорили, что напуганные молдавские бояре поднесли Свиньину немалый куш да еще богатые шубы. У Пушкина в черновиках есть запись: «Криспин приезжает в губернию на ярмонку — его принимают за… Губернатор честный дурак. — Губернаторша с ним кокетничает — Криспин сватается за дочь».

Рассказов о мнимых ревизорах ходило множество.

После недоконченного «Владимира 3-ей степени» Гоголь не переставал мечтать о комедии с правдой и злостью. Пускай не про Петербург, а про заштатный городишко, куда хоть три года скачи — не доскачешь. Лишь бы собрать в кучу все дурное на Руси и разом посмеяться над всем.