Петербургские арабески

Под «Аквариумом» Сергей Юльевич имел в виду прямую магистраль через Маньчжурию. Однако главным инициатором событий, неизбежно приведших к походу в известное увеселительное заведение, был все же он — министр финансов и председатель Комитета министров. Расплачиваться по счетам пришлось Государственному казначейству. Общая сумма платежей за постройку дорог, городов, крепостей в Маньчжурии и Квантуне и последующий скандал (войну) составила около 7 миллиардов рублей. Можно представить, какой был бы эффект от вложения этих денег в Приамурье и Приморье, в усиление армии и флота. Хватило бы и на европейскую Россию.

Что касается денег, недоплаченных Ли Хун Джану, то они образовали секретный «так называемый Ли-Хун-Джанский фонд» в Русско-Китайском банке. Время от времени Николай II брал по запискам из него деньги — «на известное мне употребление».

«Помни войну»

На Якорной площади Кронштадта стоит памятник погибшему в войне с Японией адмиралу С.О. Макарову, выполненный в живописной импрессионистской манере. Известный скульптор Л.В. Шервуд изобразил Степана Осиповича стоящим на глыбе дикого морского камня. Адмирал всматривается в несущую опасность даль и указывает на нее рукой.

Чем-то этот кронштадтский монумент напоминает другой — установленный на Сенатской площади Петербурга: у ног героя тоже извивается змей, но здесь он имеет вид крылатого дракона и прихлынувшей тихоокеанской волны одновременно. И надпись на пьедестале тоже (как и придуманная Екатериной II для памятника Петру I) предельно краткая, всего из двух слов, несущих в себе большой смысл. Она гласит: «Помни войну».

Подразумеваются ли здесь минувшая несчастливая война, призыв не забывать ее горьких уроков? Наверное, это так.

Или здесь повторен завет павшего адмирала, обращенный в будущее? И это, наверное, правда.

Конец XIX века предвещал начало вечного мира в грядущем XX веке. В 1899 году по инициативе России была созвана Гаагская мирная конференция. Спорные международные вопросы на ней было призвано решать посредством мирных переговоров «в духе справедливости и права». Казалось, что эпоха войн миновала. Но не все тогда были склонны предаваться подобным надеждам. Именно в это время смотревший вперед адмирал Макаров свои сочинения, посвященные флоту и воспитанию военных моряков, стал снабжать эпиграфом: «Помни войну».

Для этого были основания. Окружающий Россию мир продолжал вооружаться. Особенно интенсивно готовилась тогда к войне Япония…

Вечер 26 января (8 февраля) 1904 года выдался тихий. На внешнем рейде Порт-Артура по диспозиции мирного времени находилось 16 вымпелов Тихоокеанской эскадры. Здесь были семь эскадренных броненосцев (на один больше, чем у японцев) и семь крейсеров. Никто не подозревал, что в 40 милях от стоянки эскадры, за темнеющим горизонтом скрывается японский флот. На флагманском броненосце «Асахи» в адмиральской каюте в это время собрались командиры миноносцев-торпедоносцев. Штабной офицер выдал каждому офицеру план рейда и гавани Порт-Артура, на котором подробно было указано расположение русской эскадры, место стоянки каждого корабля. Затем адмирал Того объявил присутствующим, что они должны «сейчас же после полуночи напасть на русскую эскадру в Порт-Артуре… Враг не подготовлен встретить наше нападение, так как прежде этого ждет объявления войны с нашей стороны». Старый адмирал приказал поднести присутствующим «по чашке с европейским напитком, шампанским» и выпил за удачу предприятия.

Командир миноносца «Акацуки» Нирутака затем увековечил этот военный совет в своем дневнике. Он тоже посмеялся над совершенно непонятным глупым европейским обычаем — заранее объявлять войну.

За каждым миноносцем была закреплена определенная цель. Так что в случае удачи русский Тихоокеанский флот должен был прекратить свое существование.

Глубокой темной ночью флотилия миноносцев приблизилась к месту предстоящих действий. Нирутака вспоминал: «Раздался сигнал: «рассыпаться!» Когда рассеялся дым от идущего впереди меня судна, я увидел, что мы уже дошли к Порт-Артуру. Ярко светил огонь маяка, находящийся с боку прохода с одного рейда на другой. Весь город тоже горел огнями, и светящиеся точки указывали местонахождение эскадры… Действительно, эти простаки русские ничего не подозревали и спали себе мирным сном, отпев свои молитвы…»