Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице

Кстати, согласно одной из легенд, местечко Пелла, расположенное в 30 км от Петербурга, на левом берегу Невы, названо в честь того самого Пелгусия, хотя, по другому старинному преданию, Пеллой эта местность была названа ещё Петром I в честь одноимённого пролива между двумя маленькими островками на Ладожском озере. Есть и третье предание. Будто бы имение это названо Екатериной II в честь древней столицы Македонии Пеллы, где родился великий полководец Древнего мира Александр Македонский. На самом деле этимология топонима Пелла, как утверждает современный этимологический словарь финского языка, восходит к понятию «поле» (pelto) или «рыхлая, мягкая земля» (pelle).

Ижорцы во главе с Пелгусием участвовали в обороне Новгородского края как «береговая стража». Однажды на рассвете июльского дня, будучи в дозоре на берегу Финского залива, Пелгусий увидел шведские воинские корабли, которые шли Невой к устью Ижоры. Там шведы, видимо, решили сделать остановку. «Уведав силу ратных», Пелгусий спешно прибыл в Новгород и сообщил князю Александру Ярославичу о грозящей опасности. Его соплеменники в это время продолжали вести активную разведку, а затем под руководством своего старейшины участвовали в разгроме шведов в Невской битве.

Описанный в летописи фрагмент Невской битвы переплетается с известным фольклору вещим сном Пелгусия, в котором ему привиделся будущий Петербург. Во сне он увидел «сквозь рассеивающийся туман прекрасные постройки вокруг. На берегу, где он лежал, два маяка горящими факелами освещали площадь, а за ней – здание несказанного великолепия: широкая лестница, и над нею белые колонны держат кровлю, украшенную фигурами богов наподобие храмов, какие, сказывают, видели на греческой земле… Напротив мыса, за рекой, высилась крепость с высоким шпилем, а на другом берегу Невы – прекрасный дворец». Затем появился «гигантский флот. На головном фрегате высокого роста державный князь стоял, путь указывал. А за ним святые Борис и Глеб на ладье. Они подплыли к Пелгусию и вещали: “Знай, Пелгусий, что пройдут столетья и на этих берегах будет прекрасный град, столица всей земли русской. И во все века твои правнуки будут жить на этих берегах вместе с православными русичами. А сейчас иди защищать эту землю от посягательства иноземцев. Скачи к родственнику нашему князю Александру, пускай подымает рати новгородские! И ты собирай своё”». Между тем туман сгустился, и видение исчезло, а на месте увиденного города появились «свейские корабли». Тогда-то и понял Пелгусий, что надо об этом сообщить князю Александру. И он вскочил на коня и поскакал в Новгород. И обратился к нему: «Прииде бо весть в Новгород, яко свеи идут на Ладогу».

Во время самой битвы, согласно другой старинной легенде, произошло немало необъяснимых, с точки зрения обыкновенной логики, «чудес», которые представляют собой своеобразное отражение конкретной исторической реальности в народной фантазии. Так, если верить летописям, хотя Александр со своей дружиной бил противника на левом берегу Ижоры, после битвы множество мёртвых шведов было обнаружено на противоположном, правом, берегу реки, что, по мнению летописца, не могло произойти без вмешательства высших небесных сил.

Таким образом, закладка монастыря на легендарном месте исторической Невской битвы, по замыслу Петра, позволяла Петербургу приобрести небесного покровителя, задолго до того канонизированного церковью, – Александра Невского, святого, ничуть не менее значительного для Петербурга, чем, скажем, Георгий Победоносец для Москвы. И если святой Александр уступал святому Георгию в возрасте чуть ли не на тысячу лет, то при этом обладал неоспоримым преимуществом перед раннехристианским святым. Он был реальной исторической личностью, что приобретало неоценимое значение в борьбе с противниками Петровских реформ.

Но вернёмся к подлинному месту Невской битвы. Несмотря на «умышленную ошибку Петра» при закладке Александро-Невской лавры, Усть-Ижора не была забыта. Уже в 1711 году по именному указу Петра здесь заложили деревянную церковь в память о том, что «на сём месте, при устье реки Ижоры, святой Александр Ярославович, великий князь российский, одержал над шведами победу». В 1871–1875 годах церковь перестроили в камне по проекту архитектора М. А. Щурупова. Рядом с церковью установлены памятники Александру Невскому и Петру I по модели скульптора А. В. Дектярева. В 2002 году на прицерковном кладбище возведена скульптурная композиция «Памятникчасовня на месте Божией помощи в день Невской битвы».

Кроме того, в Усть-Ижоре есть ещё один уникальный обелиск, о котором важно напомнить в контексте нашего рассказа. Текст на чугунной доске сообщает, что памятник «Сооружен повелением благочестивейшей, самодержавнейшей, великой государыни императрицы Екатерины Вторыя в память усердия села Усть-Ижоры крестьян, добровольно нарядивших с четырёх пятого человека на службу Ея Величества и Отечества во время Свейской войны 1789 года, июня 15-го дня».