Петербургское действо. Том 2

Он был уже у двери уборной и, задыхаясь, взялся за ручку… Дверь была заперта…

– Кто там? – раздался тревожный голос, но он узнал его сразу… Это голос обеих… Голос «Ночи» и голос кармелитки.

– Мне надо… – начал Шепелев, но губы его дрожали, язык не повиновался, голос рвался на части.

– Кто тут? – повторила она, приблизясь к самой двери.

– Я… Шепелев… – через силу громче говорил он.

Замок щелкнул, дверь отворилась, и на пороге в полусумраке явилась кармелитка Маргарита, без маски на лице.

Шепелев схватил себя за голову и отступил…

– Что вам угодно? – холодно, строго, почти гневно вымолвила Маргарита.

– Ах, графиня… Я не знаю!.. – со страданием в голосе прошептал он.

– Вы не знаете?! – воскликнула она, выдвигаясь еще немного из дверей. – Так я знаю!.. Вы хотите преследовать и срамить женщину за один неосторожный поступок! – прошептала она. – За один шуточный поцелуй!.. Что ты говоришь? – обернулась она вдруг назад в комнату за растворенную дверь. – Кто это? А это тот дежурный, который по твоей милости офицер и который неизвестно по какому праву считает возможным лезть в нашу уборную.

В ответ на это сдержанный смех послышался в углу горницы.

– Ну-с, я прощаю вас. Я сама виновата! Но это уж в последний раз! – несколько мягче вымолвила Маргарита.

Дверь снова затворилась, снова щелкнул звонко замок.

Шепелев, едва двигаясь, тихо двинулся от дверей. Он уже ни о чем и думать не мог. Мысли рвались, путались. То отчаяние овладевало им, то вдруг сердце, встрепенувшись радостно, говорило ему, будто вскрикивал в нем самом другой человек: неправда! это она!.. она! Сердце знает, видит и чует лучше разума, лучше глаз и ушей.

Вернувшись в залу, Шепелев заметил опустевшие комнаты. Гостей оставалось не более полсотни человек, и то все больше иностранцы. Русские вельможи и сановники все сразу разъехались, будто их разогнала гроза.

На устах у всех теперь было имя Теплова.

Гольц тихо говорил по-немецки в углу с датским посланником Гактгаузеном, и Шепелев, стоявший недалеко от них, расслышал фразу:

– А главное, он наперсник и друг обоих графов. Да, русской партии конец. Их всех теперь развезут по захолустьям их пространного отечества!

Граф Скабронский разговаривал с Фленсбургом, и адъютант изредка взглядывал на Шепелева. Казалось, он один прочел что-то на лице юноши и, раз взглянув на него, теперь постоянно снова переводил глаза на его бледное лицо… и снова читал!..

Шепелев невольно отвернулся и подумал:

«Проклятый немец! Ненавидит меня… И за что? За то, что я когда-то ночью неохотно за слесарем сбегал!»

Через несколько минут Шепелев, стоявший у окна опустя голову, вдруг встрепенулся, будто нечто случилось около него.

Сердце подсказало верно…

Она шла по гостиной и появилась в комнате. Маргарита в том же своем длинном, простом белом костюме, но без маски на лице была еще красивее обыкновенного.

Шепелев пристально и пытливо глядел в ее лицо.

Она увидала Скабронского и подошла к нему.

– Ты, внучка, слышала ли, что тут сейчас было? – сказал старик.

– Теплов арестован! – выговорил Фленсбург.

– Ну, так что ж? – равнодушно отозвалась Маргарита.

И все трое зашептались…

И Фленсбург стал что-то шепотом рассказывать ей, но, послушав без внимания минуту, Маргарита отошла от них к Гольцу и, мимоходом взглянув на Шепелева, сделала невольное движение, будто изумилась.

Она простилась с хозяином и тотчас подошла к юноше.

– Будьте столь любезны, посадите меня в карету.

Шепелев радостно двинулся.

– Позвольте, графиня. Эту честь я никому не уступлю, – выговорил Фленсбург.

– Да я тебя довезу в своей, внучка, – сказал, усмехаясь, Скабронский.

– Ни вас, ни вас тревожить не хочу! – шутливо, но решительно произнесла Маргарита обоим по очереди.

– Это пустяки… – вымолвил угрюмо Фленсбург, подавая ей руку. – Теперь мой черед! – прибавил он, улыбаясь дерзко и как-то двусмысленно.

– Нет. Это очень, очень серьезно! А очереди я не признаю, – отвечала Маргарита холодно, и, обернувшись к Шепелеву, она прибавила: – Господин офицер, вашу руку.

– По крайней мере, не повышайте его в чине… еще! Довольно с него нелепо полученного сержанта! – вспыхнув, сказал Фленсбург.

– Извините, господин Фленсбург. Вы ошибаетесь, – выговорил Шепелев злобно. – Государь сегодня на бале поздравил меня офицером.

Фленсбург отчаянно вытаращил глаза…

Маргарита взяла Шепелева под руку и несколько театрально и насмешливо, глядя на деда и адъютанта, присела низко обоим как бы в менуэте и двинулась весело на лестницу.

– Отчего вы так страшно бледны? – тихо заговорила она, спускаясь быстро по ступеням и невольно прижимаясь к нему, чтобы не оступиться. – Я даже испугалась. Мне стало жаль вас. Оттого я вас и позвала.

– Ах, графиня… Что ж тут спрашивать! Ведь вы сами все знаете!.. – с отчаянием воскликнул он. – Ведь это были вы?.. Вы!

Маргарита не отвечала и, спустившись в швейцарскую, бросила его руку и стала надевать салоп.

Лакеи выбежали на улицу… и кричали ее карету. Маргарита тоже вышла на подъезд. Утренняя свежесть охватила ее.