Петля Арахны (СИ)

— Ну, быть может, вот это скрасит немного твоё разочарование, — с улыбкой Люциус торопливо пошарил по карманам, выудив, забытую им вчера, прямоугольную бархатную коробочку тёмно-синего цвета. И, пробормотав себе под нос: «Ну, и, в конце концов, кто мне мешает сделать это прямо сейчас?», опустился перед Гермионой на одно колено, демонстрируя ей сияющее ослепительным блеском бриллиантовое колье.

От изумления Гермиона даже вскрикнула, взволнованно прижав руки к своему раскрасневшемуся лицу.

— Какие они огромные! — задохнулась она.

— Да, вот видишь, как я хотел, чтобы ты меня, наконец, простила, — с жаром сказал Люциус.

Схватив бриллиантовое колье, Гермиона бросилась к зеркалу. С улыбкой Люциус поднялся с колена и проследовал за ней, любуясь тем, с каким азартом она начала прикладывать его к своей груди. Она при этом даже облизнулась пару раз. Встав за её спиной, Люциус положил руки ей на плечи и поцеловал в щёку.

В следующий момент Гермиона почти небрежно положила колье на стол и, насупив своё милое личико, капризно произнесла:

— Но в Париж я тоже хочу!

Каблучок её правой туфли при этом нетерпеливо ударил половицу.

— Обещаю, как только мы разберёмся со всей этой неприятной историей, я в тот же день отвезу тебя в Париж самым медленным маггловским поездом! — сказал Люциус, ощущая, как по всему телу его расползается радость от того, что отношения их, наконец, пришли в полное соответствие с его представлениями о них.

Порывисто обернувшись, Гермиона впилась своими блестящими медовыми глазами в его лицо.

— Я люблю тебя, Люциус! — выдохнула она, оставляя страстный поцелуй на его губах.

— А уж, как тебя люблю я… — опьянённый прошептал он, проводя пальцами по её щеке и, приподняв бровь, буднично добавил: — Однако нам уже пора, иначе, эксгумацию придётся проводить поздней ночью.

И взявшись под руку, они покинули Малфой-мэнор.

Когда Люциус и Гермиона прибыли в сопровождении мракоборцев в исследовательский центр, Алонзо там, конечно, не было, более того, кабинет его оказался абсолютно пуст.

— Сбежал как трус, — процедил сквозь зубы Люциус, обходя письменный стол.

— Вторая группа доложила, что его нет и дома, мистер Малфой, — отрапортовал один из мракоборацев, коренастый, коротко стриженный малый. — Ни его самого, ни вещей…

— Я не сомневался, — вздохнул Люциус, поддевая рукояткой трости ручку одного из выдвижных ящиков стола.

Мракоборцы его, конечно, уже проверили, но Люциус всё равно наклонился и заглянул внутрь. На первый взгляд там ничего не оказалось, и он закрыл бы его в ту же секунду, однако в самом дальнем углу ящика взгляд его каким-то чудом углядел едва заметный уголок пергаментного листа, который очевидно неудачно провалился в стык между досок. Губы Люциуса дрогнули и, выдвинув ящик полностью, он аккуратно извлёк этот небольшой клочок бумаги.

В следующий момент, от нахлынувших чувств, руки его задрожали, и он даже вытащил из кармана платок, прижав его к губам.

— Вы что-то обнаружили, мистер Малфой? — к нему тут же подпрыгнул мракоборец; второй из них — длинноносый и тощий, но Люциус только отмахнулся от него, не имея сил оторвать глаз от находящегося в его руках листка пергамента. Того самого, который он искал столько дней…

«Делаю зелье. Буду дома через час. Люблю» — вот и всё, что было на нём написано, её почерком.

Прикрыв глаза, Люциус удовлетворённо вздохнул и прижал записку к груди.

— Мистер Малфой, если это улика, мы должны… — прозвучал назойливый голос у него над ухом.

— Я прекрасно знаю, что вы должны, а чего нет! — рявкнул Люциус. — Вы должны были найти этот листок пергамента без моей помощи! Но вы его не заметили… Слава Мерлину, — добавил он. — Потому как это моё письмо, оно было адресовано мне, и я должен был получить его ещё три недели назад!

— Люциус, — Гермиона робко подошла к нему. — Что ты нашёл?

— Твой ответ, — он показал ей кусочек пергамента, глядя на неё теперь с обожанием. — Я, наконец, получил твой ответ.

Гермиона взяла в руки свою записку и, вздохнув, передала её мракоборцу, который пребывал в несколько озадаченном состоянии.

— Ты удовлетворён? — улыбнувшись, Гермиона взяла Люциуса за руки.

— Я счастлив. Я абсолютно счастлив, — выдохнул он, сжав её пальцы в своих ладонях. — И теперь я ещё сильнее желаю Алонзо самой мучительной и страшной…

— Тихо-тихо, — зашептала Гермиона, принимаясь гладить его по рукам и беспокойно косясь на мракоборцев.

— Так что это за записка такая? — раздался голос одного из них.

Люциус только прикрыл глаза.

***