Петля Арахны (СИ)

— Когда думаешь об этом со стороны — злорадствуешь, — покачал головой Кингсли, — а столкнувшись лицом к лицу с тем, что не можешь обеспечить служащих хотя бы новыми мётлами — невольно видишь, что не так уж это и зазорно получить с паршивой овцы хоть шести клок, тем более если это поможет переловить прочих!

— Так что же Фрэнк? — нетерпеливо прервал его Люциус — сравнение с «паршивой овцой» ему, очевидно, не польстило.

— Когда Фрэнк вернулся из своего отпуска, он со мной больше на твой счёт не вёл разговоров. Видно понял, что в следующий раз я отправлю его в этот самый «отпуск» уже навсегда… Ну, я и забыл о нём благополучно. В следующий раз мы с ним столкнулись гораздо позже, когда я созрел уже взять тебя на работу. Вот тогда-то был настоящий скандал! Половина штаб-квартиры того и гляди желали объявить мне бойкот. Не знаю, как я и выстоял-то… И Фрэнк, конечно, был из числа тех, кто намеревался бунтовать, если я посмею взять «грязного Пожирателя» на должность главы бюро. Я им тогда сказал, что если кому-то так уж не нравятся мои порядки, то пусть, либо уходят из штаб-квартиры, либо отправляются в Азкабан сторожить Пожирателей, мол, смотрите на них там, если они вам здесь мозолят глаза… Быть может, это и не правильно было с моей стороны, но я был страшно взбешён тогда и не только потому, что мракоборцы того и гляди готовы были выйти из-под моего контроля, но и потому, что сам я снова не был уверен в себе. Думал, неужто я и вправду превращаюсь в одного из этих продажных министров, — лицо Кингсли скривилось от отвращения. — Так вот Фрэнк тогда, как и прочие, не желая лишаться работы, согласился отправиться в Азкабан и нести службу там. Мог ли я представить, что ради воплощения своей мести он решится вступить в сговор с заключёнными?

— МакКиннон лишь пешка, — выплюнул Люциус. — Таким червякам под силу лишь караулить объект своего фанатичного поклонения исподтишка, чем он и занимался долгие годы…

— Однако он ведь действовал не один, — заметил Кингсли. — Ральф, судя по всему, узнал Фрэнка, когда тот стал стражником в Азкабане, и надавил ему на больную мозоль. А будучи уверенным в том, что Мальсиберы не имели отношения к смерти Марлин, Фрэнк мог поддаться его уловкам. Вероятно, Ральф попросил Фрэнка связаться с Миреллой, которая меж тем времени тоже не теряла, втеревшись в доверие старого богача… Ральф, видно, пообещал Фрэнку, что став свободным отомстит тебе за Марлин, а тот в свою очередь, должен был выкопать после его побега тело Кербероса, дабы освободить Ральфа полностью…

— Хороша сказка, — оскалился Люциус. — Вот только в ней масса деталей, которые никак не складываются у меня в голове в общую картинку! Как скажи мне, к примеру, Мирелла могла приехать два года назад в Британию совсем уж никем незамеченная? И это вопрос как раз к тебе, Кингсли, и к штаб-квартире, на которую возложена ответственность, в том числе и за охрану границ нашей великой страны!

— Вынужден признать — меня это заботит, куда сильнее прочего, — тяжело вздохнул Кингсли. — Очевидно, наша охранная система имеет немало изъянов.

— Следующий вопрос заключается в том, каким образом Мирелле вообще удалось заманить Кербероса в Азкабан? То, что их там уже ждали — это мне ясно…

— Ты же сам говорил, что Мирелла коварна. Кто знает, что она могла наплести греку о своей несчастной судьбе?

— Прекрасно! — энергично кивнул Люциус. — Итак, предположим, что Фрэнк обещал Мальсиберам выкопать тело старика, освободив тем самым Ральфа полностью, взамен на что они должны были каким-то образом отомстить мне… Но Фрэнк, к примеру, два года назад струсил и довершать освобождение Ральфа не стал. А потому сделка их сорвалась, и Мирелле пришлось увезти брата в Грецию, где они прожили некоторое время, пока Ральфу стало в шкуре старика совсем невмоготу, что, конечно, вынудило их разработать некий новый план и вернуться в Британию сейчас. Два месяца они дурачили меня, пытаясь убить разом двух зайцев: отомстить мне и заставить, в то же время, извлечь тело Кербероса из-под земли, что, безусловно, было теперь их основной целью, однако, что же Фрэнк?

— Быть может, Мирелла связалась с ним перед приездом в Британию, и он, всё ещё одержимый своей идеей, вновь согласился вступить с ними в сговор, пообещав, что поможет тебе провести эксгумацию?..

— Полностью сдав себя с потрохами при этом? — усмехнулся Люциус. — Почему бы Фрэнку в таком случае было просто не выкопать Ральфа самому, как они, предположительно, и договаривались с самого начала? За эти два месяца он мог сделать всё чисто! У него была уйма времени, и ни у кого бы даже не возникло никаких подозрений на его счёт… Зачем надо было устраивать весь этот цирк? Какой ему лично был от этого прок? Предположение, что Фрэнк совсем не знал о планах Миреллы и Ральфа — тоже маловероятно, ведь без сомнения, он ждал нашего прибытия в Азкабан.

— Что если в этот раз они просто не смогли договориться друг с другом, или Фрэнк узнал о том, что мы едем выкапывать тело, лишь в последний момент? — предложила Гермиона.