Петля Арахны (СИ)

О, что было! — Нарцисса возвела глаза к потолку. — От этого моего заявления он пришёл в ещё большую тревогу, принялся отчаянно оправдывать на этот раз уже не столько себя, сколько своих родителей, уверяя меня с пеной у рта, что никакими работорговцами они вовсе-то и не являлись — поганый лжец!.. Но я-то ему тогда сказала, конечно, что ни в коем случае не берусь обвинять ни их, ни тем более его самого, и что как представительница древнего чистокровного рода, могу только сопереживать тому как по-варварски соплеменники поступили с его семьей, не менее древней и чистокровной, между прочим. И здесь я даже не лукавила. В некотором роде я и правда сочувствовала Алонзо — представила на его месте Драко… Что было бы с ним, если бы нас с тобой убили в войну? — Нарцисса окатила Люциуса ледяным взглядом. — А потому я предложила ему свою помощь, сказав, что знаю способ, как вернуть все принадлежащие ему по праву привилегии, дабы он перестал влачить столь жалкое, несоответствующее его происхождению существование; дабы перестал пресмыкаться пред теми, кто отнял у него всё… Он тогда, конечно, изрядно обомлел, услышав это, но понял, что такая милость с моей стороны не будет для него бесплатной; спросил сразу же, чего я хочу от него взамен. На что я ему и ответила — это, мол, полностью зависит только от того, на что конкретно он сам готов пойти ради возвращения себе прежнего положения в обществе…

— И он, конечно, сказал, что на всё, — догадался Люциус; Нарцисса кивнула. — Так значит, это именно ты заставила его тогда, в штатах, на дне рождения Драко убедить меня перевести его в Лондон?.. Мы ведь разговаривали с тобой в тот день, и ты попросила меня дать тебе непреложный обет, о наследстве… Хотела быть уверенной, что к моменту расправы надо мной, моё завещание будет именно таким как тебе надо, не так ли?

— Я надеялась дать тебе последний шанс, Люциус, — холодно произнесла Нарцисса. — В тот день, я должна была принять для себя окончательное решение, потому как всё ещё можно было отменить. И признаться, когда я только увидела её… твою дочь — я засомневалась. Уверенность моя дрогнула. В конце концов, сталось так, что она тоже Малфой, и течёт в ней по несчастью та же кровь, что и в моём собственном сыне. Да и Драко был так трепетен с ней, — лоб Нарциссы прорезали морщины. — А потому всё, что тебе нужно было сделать в тот день, дабы я навсегда оставила в покое твоё новое порочное семейство, Люциус — это повести себя хоть раз в жизни не как грязное животное! Но ты, конечно, сделать этого не смог, — взгляд Нарциссы прожёг Люциусу лицо. — Заставил свою грязнокровку ублажать тебя, прямо в разгар празднования, а потом разговаривал со мной, как с надоедливой побирушкой! И та моя просьба была лишь последним снисхождением, которое я решила проявить к тебе. Если бы ты согласился и дал мне непреложный обет…

— Мирелла медленно и мучительно умерла бы на Крите, так даже и не получив шанса исполнить свою клятву, — закончил за неё Люциус.

— Да мне всегда было плевать на эту глупую шлюху! — бросила Нарцисса.

— Конечно, — кивнул тот. — Ты и не рассчитывала на то, что она доведёт дело до конца. Однако ты, безусловно, полагала, что смерть Миреллы спровоцирует меня; что я утрачу контроль…

— Ещё бы! Ты же больной псих! — выплюнула Нарцисса. — И даже не притворяйся, будто по возвращении домой вчера у тебя не было желания сотворить со своей грязнокровнкой что-нибудь эдакое… Уж я-то знаю, как на тебя действует чужая смерть, кровь, пытки; как ты заводишься от всего этого!

— Да ничего ты обо мне не знаешь, Нарцисса. И никогда не знала, — испустил из себя Люциус. — Если ты рассчитывала, что поневоле, после смерти Миреллы я выплесну всю свою грязь на Гермиону — то зря. Ты видно забыла уже, но у меня, вопреки многим моим недостаткам, всегда было очень чёткое понимание граней дозволенного, которых с женщиной, несущей на своих плечах нелёгкое бремя моего супружества, никогда и ни при каких условиях преступать мне нельзя. Или ты думала, что по каким-то причинам, такой высокой привилегии была удостоена одна только ты?

— В отличие от этой глупой выскочки, которую ты в приступе маразма сделал своей женой, я чистокровная леди, и ты не имел права обращаться со мной иначе!.. — Ноздри Нарциссы раздулись от возмущения. — Однако изначально я всё же не преследовала подобной цели. Всё чего я хотела от Миреллы — так это чтобы она вновь совратила тебя. Подобная ошибка, неминуемо привела бы твой несуразный брак к его вполне логичному завершению!

— Ты серьёзно, полагала, что Мирелла ещё способна всколыхнуть во мне хоть толику прежнего вожделения? — Лицо Люциуса искривилось от едва сдерживаемого отвращения.