Петля Арахны (СИ)

— Не понимаю, о чём ты говоришь, моя дорогая, — расплылся в улыбке Люциус, настойчиво прижимая её пальцы к своим губам и оставляя на них жаркий поцелуй. — Ты видно забыла, что я был тогда под Империо?

Лицо её скривилось от отвращения, и он наконец отпустил её руки.

— Сколько ещё ты собираешься играть в эту игру, Люциус? — спросила она. — Тебе самому-то не опротивело ещё всё это?

— А я и не играю ни в какие игры вот уже шесть лет, Цисси. Все они, слава Мерлину, закончились с нашим с тобой разводом.

— Только не говори мне, что с этой твоей грязнокровкой тебе не приходится притворяться! Твои попытки строить из себя магглолюба, жалки как никогда!

— Ты удивишься, конечно, но Гермиона любит меня и таким, какой я есть.

— Не смеши меня! — воскликнула Нарцисса. — Никто в здравом уме не способен любить тебя таким, какой ты есть — это просто невозможно! Уж я-то знаю всю глубину твоей мерзости! Все эти «Званые вечера», грязные встречи с Миреллой и прочими падшими девками, сам-то ты может уже и забыл, но я-то помню, что ты вытворял с ними!.. Я следила за тобой на протяжении всего нашего брака!

— Следила, значит? — выдохнул Люциус. — Смотрела в зеркала, за своим неверным мужем, на пару со своей глубокоуважаемой матушкой… Смею предположить, что именно она подала тебе эту светлую мысль в своё время?

— Да! — Нарцисса ударила ладонями по столу. — Да, я следила! И ты тоже! Ты тоже следил за ней. Ты ничем не лучше меня! Бэгзль рассказывал мне, в какое бешенство ты приходил, всякий раз видя её с Алонзо!

Люциус вздрогнул; улыбка сошла с его губ.

— Да, я следил, — сказал он. — И теперь, благодаря тебе, я вижу, как это было низко… Ты ловко, тем не менее, использовала эту мою слабость против меня, не так ли? Всякий раз, когда я просил Бэгзля показать мне Гермиону, он связывался с Алонзо. Именно поэтому тот столь рьяно обхаживал её в лаборатории, зная, что я наблюдаю… Но ты, как я вижу, серьёзно просчиталась на его счёт.

— Поганый предатель, — прикрыв глаза, прошептала она. — Как он мог так поступить со мной?..

— Расскажи лучше, когда и где вы впервые познакомились с ним, и что ты наобещала ему, ради чего он так охотно пожертвовал своей карьерой? — спросил Люциус; Нарцисса поджала губа, из недр груди её вырвался сдавленный стон, и, обрушив на крышку стола кулаки, он рявкнул: — Отвечай!

— На вилле у Драко, — выдохнула она. — Когда ты только дал ему это глупое задание провести с Алонзо собеседование… Мой бедный мальчик и понятия не имел, как собеседовать зельевара на столь важную должность! Он обратился ко мне за помощью, и я предложила ему пригласить Алонзо погостить несколько дней к нему в дом, дабы он смог узнать этого человека получше. Сама же я навела некоторые справки, и биография Луиса, признаться, произвела на меня впечатление, заставив решить, что он именно тот, кто мне нужен — я давно уже хотела обзавестись своим человеком в этом твоём смехотворном Фонде! Когда же он приехал на виллу — догадки мои подтвердились. Алонзо был страшно стеснён в средствах: видел бы ты его убогий выходной костюм — единственное имевшееся у него тогда приличное одеяние, — губы её презрительно дрогнули. — А как у него горели глаза, пока он ходил по многочисленным, богато обставленным комнатам виллы; как тряслись руки, стоило ему только взять в них совсем новый гоночный Нимбус Драко, пару недель, как доставленный ему из Британии… Алонзо едва мог сдерживать свою разъедающую его душу зависть ко всей этой роскоши и богатству, до безобразия неприличную, о чём я ему так и сказала на третий день. Он, конечно, был страшно смущён — испугался! — хмыкнула Нарцисса. — Затрясся, аж! Думал, я его обвиняю. Бросился оправдываться, унижаться передо мной, будто я застала его за воровством столового серебра. Я же лишь улыбнулась ему, заметив, что вовсе и не осуждаю его за подобные чувства, потому как мне по случаю известна его нелёгкая судьба.