Петля Арахны (СИ)

— Пять лет назад я получил одно письмо. Была зима. Сильная метель… Его принесла мне очень старая плешивая сова, которая была в очень плохом состоянии, почти умирала… Письмо тоже было сильно потрёпано, и когда я развернул его, там оказалась какая-то чушь: счёт на неизвестное мне имя. Причём давно уже просроченный… Я сначала хотел было его даже выбросить, решив, что сова просто сбилась с курса, заплутала и в отчаянии приземлилась в моё поместье, но потом, мне пришла мысль, что это могло быть не простое письмо. Я изучил его. Никакие проявляющие заклятья не сработали, но вот маггловский метод… Я подержал над пламенем нож для бумаги, после чего провёл нагретым лезвием по письму и, о, чудо! На листе стали проявляться слова! Начав читать их, я, правда, сразу же пожалел о содеянном. Письмо было от Миреллы. Оно было недлинным, но суть его заключалась в том, что она хотела устроить Ральфу побег. Она надеялась… Просила меня помочь ей в память о… о том, что было между нами. Я тогда жутко разозлился. Надо было сжёчь это чёртово письмо и выбросить эту паршивую полудохлую птицу на улицу, но прочитав его, я уже не мог оставить это просто так. Я написал Мирелле краткий ответ, чтобы она забыла моё имя и больше никогда не смела связываться со мной. Как только сова выздоровела и окрепла, я сразу же отправил её с этим посланием восвояси. Мне не нужны были проблемы, и я уж точно не был намерен помогать этой паршивке и её глупому братцу. Я только восстановил своё имя после всех этих скандалов. Только оправился после развода и переезда Драко в Америку…

— Она больше не писала тебе?

— Нет. Я забыл о ней. И надеялся, что она больше никогда не появится в моей жизни…

— И ты думаешь: не удалось ли ей, в конце концов, всё-таки провернуть свой план?

— Я не знаю… Я и сам понимаю, что это было бы просто невыполнимо. Уж точно не в одиночку… Она должна была бы подкупить дюжину стражников!

— Заклятья, которые действуют в Азкабане, работают сами по себе. Их невозможно обойти только лишь заплатив кому-то деньги.

— Тогда что всё это значит? Почему этот старикашка так печётся о ней и несчастной судьбе её братца? Быть может мы могли бы проверить его каким-то образом? Дать ему, к примеру, веритасерум?

— Нет, это незаконно, Люциус. Керберос гражданин Греции. Применение веритасерума к лицам, имеющим другое гражданство, является преступлением, которое может спровоцировать конфликт на международном уровне.

— Знаю-знаю! — отмахнулся Люциус. — Если ты помнишь, я семь лет проработал начальником Международного бюро магического законодательства! Я самолично подписывал все эти законы!.. Чёрт бы их побрал… Но если Керберос не тот за кого себя выдаёт…

— Использовать веритасерум всё равно слишком опрометчиво с нашей стороны. Мы не можем применить его, основываясь лишь на твоих смутных подозрениях. Вполне вероятно, что старику просто нечего делать и он, за неимением других интересов, видит себя неким благодетелем Миреллы. Если это так, то прими мы радикальные меры — и все твои усилия и надежды в отношении его денег пойдут прахом.

— Чёрт бы побрал эти деньги, — прошипел Люциус, снова опускаясь в своё кресло.

— Я удивлён, что ты вообще терпишь всё это, — заметил Северус. — Скажи, мой друг, может ты уже разорён?

— Не переживай, мои предки хорошо позаботились на этот счёт, — выплюнул он.

— Я понял, — с усмешкой кивнул тот. — Поместье ещё не в собственности банка. И то ладно…

— Не шути так! Я никогда не стал бы заниматься никакой чёртовой благотворительностью себе в убыток. Однако дабы удовлетворить все альтруистические порывы моей дражайшей супруги, я должен привлекать как можно больше вот таких вот старых толстосумов, вроде Кербероса, желающих, на пороге смерти, откупить у судьбы все свои прошлые грешки…

— Мне даже любопытно, насколько тебя хватит? — хмыкнул Снейп. — С другой стороны… Я же знаю тебя: будь тебе это не по нраву — ты прекратил бы всю эту мышиную возню в два счёта. Ты просто потакаешь ей, потому как тебе самому это приятно.

— Что правда, то правда, — вздохнул Люциус, налив себе ещё огневиски. — Я и сам не понимаю, почему делаю всё это… И главное — добровольно!

— Может быть, мисс Грейнджер всё-таки нащупала внутри тебя щедрость и великодушие, которые ты так тщательно скрывал все эти годы?

— Я бы сказал тебе, что она у меня нащупала, — процедил сквозь зубы тот.

— Фу, Люциус, не порть момент, я почти уверовал в твою добродетель! — Северус протянул ему и свой опустевший бокал.

— Добродетель, — хмыкнул Люциус. — Скажешь, тоже…

Губы Северуса расплылись в улыбке, и они оба рассмеялись, со звоном соприкоснувшись краями своих вновь наполненных бокалов.

— Но надо отдать ей должное, — заметил Снейп, заняв своё прежнее место у книжного шкафа. — Так или иначе, а она добилась желаемого.

— Только благодаря тому, что я готов потакать любым её прихотям, как ты и сказал.

— О нет! Не только! Признай, она имеет на тебя куда более сильное влияние.

Вздохнув, Люциус кивнул.

— Да уж, стоит ей только насупить своё прелестное личико и я уже готов в лепёшку разбиться!

— Магия! — Северус приподнял бровь.