Петр Грушин

В августе‑сентябре 1968 года на полигоне были выполнены первые, требовавшиеся по условиям работы системы наведения А‑35, парные пуски противоракет. А через год, 29 октября 1969 года, состоялся первый парный пуск А‑350Ж по баллистической цели, представлявшей собой боевой блок ракеты Р‑12 и отделившуюся разгонную ступень.

К лету 1970 года работы на полигоне по испытаниям А‑35 достигли апогея. Системе предстояло выдержать самый тяжелый экзамен – поражение баллистической цели штатным расчетом одного из подмосковных противоракетных комплексов.

Этот пуск должен был состояться ночью 9 июня. Еще с вечера на КП собрались все представители Госкомиссии и командования, были заслушаны последние сообщения руководителей комплексов о готовности к испытанию. Руководителем боевой стрельбы был назначен заместитель главкома ПВО Ю. В. Вотинцев. За несколько часов до начала испытания на дежурство на «Алдане» заступил очередной боевой расчет одного из подмосковных комплексов ПРО.

Как вспоминал возглавлявший стрельбу начальник штаба – первый заместитель командующего отдельной армии ПРН особого назначения, генерал‑лейтенант Николай Григорьевич Завалий:

«Эта стрельба выполнялась в режиме дежурства, то есть боевой расчет самостоятельно дежурил, и потом внезапно, в 2 часа по московскому времени, 9 июня была запущена баллистическая ракета. И боевой расчет блестяще справился со своей задачей. В расчетное время состоялся пуск двух противоракет к точке встречи, находившейся на дальности 300 км. И „Алдан“ не подвел. В ожидании получения данных телеметрии генеральный конструктор А‑35 Г. В. Кисунько даже пошутил насчет того, что система не допустила ни одного сбоя, и ему на это „совершенно противно смотреть“. И действительно, анализ телеметрии показал, что отклонение противоракет от точки встречи было в 3‑4 раза меньше допустимого. Для полигонного комплекса „Алдан“ эта стрельба стала фактически завершением его государственных испытаний. В июле 1970 года он был принят государственной комиссией. Можно не сомневаться, что этот результат стал известен и за океаном, это ведь был не просто удачный эксперимент по перехвату баллистической ракеты, а доказательство высокой степени готовности боевой системы ПРО, от чего сами американцы были весьма далеки».

В целом же испытания «Алдана» подтвердили правильность принятых еще в начале 1960‑х годов научно‑технических решений, которые обеспечили боевое функционирование этой полностью автоматизированной системы при поражении моноблочной баллистической ракеты. Но к тому времени системе А‑35 предстояло доказывать свое совершенство уже перед качественно новым противником.

Еще в 1958 году в США, по заданию отдела баллистических систем ВВС, началась разработка для МБР разделяющихся головных частей индивидуального наведения. В 1964 году было принято решение о начале производства таких головных частей. В результате, без увеличения количества ракет, число целей, по которым мог быть нанесен удар, стало лавинообразно увеличиваться. В 1967 году оно уже достигло 10 тысяч, а к 1974‑му, по соответствующим расчетам, их количество могло достигнуть 24 тысяч, к 1980‑му – 40 тысяч…

Кроме этого, каждую боеголовку МБР стали оснащать набором ложных целей, появление и лавинообразное совершенствование которых буквально ошеломили в 1960‑х годах разработчиков средств ПРО по обе стороны океана. С этого времени в качестве одного из основных инструментов оценки эффективности разрабатываемых ими систем ПРО стало то, насколько эффективно используемые в них средства могли распознавать («селектировать») боевые блоки МБР на фоне маскирующих их легких и тяжелых ложных целей, а также противодействовать работе станций постановки активных помех.