Петр Грушин

Уже первые результаты анализа реальной эффективности работы системы А‑35 и противоракет А‑350Ж в условиях применения средств преодоления ПРО показали, что для гарантированного поражения только одной боеголовки теперь требовалось несколько десятков противоракет. Бюджет ни одной страны не смог бы выдержать такой нагрузки!

* * *

Завершив в конце 1963 года испытания системы «Найк‑Зевс», США приступили к разработке новой противоракетной системы «Найк‑Х». Предполагалось, что в ее разработке будут участвовать более 3000 крупных фирм. В ее состав должны были войти шесть компонентов: противоракеты дальнего («Спартан») и ближнего («Спринт») действия, три радиолокационные станции и система управления.

Разработка противоракеты «Спартан» началась в 1965 году. Трехступенчатая 13‑тонная ракета, старт которой должен был выполняться из шахты, являлась дальнейшим развитием системы «Найк‑Зевс» и имела в два раза большую дальность перехвата – до 640 км. При этом первые 100 км дистанции она должна была преодолевать всего за 15 с. Ракету предполагалось оснащать ядерной боевой частью мощностью около 1 Мт. Намечалось эффективно использовать ее для стрельбы по «облаку объектов», состоящему из боеголовок и ложных целей.

Первый пуск противоракеты «Спартан» выполнен в 1968 году, а 28 августа 1970 года состоялась ее первая попытка перехвата боеголовки МБР «Минитмен‑1».

В отличие от действовавшей на космических высотах противоракеты «Спартан» двухступенчатая противоракета «Спринт» должна была поражать цели, входящие в атмосферу на дальностях 50–60 км и на высотах около 30 км. Разработка «Спринта» началась в 1963 году, и первое время планировалось использовать ее для дополнительного прикрытия отдельных важных объектов или районов путем образования второго рубежа обороны, повышающего эффективность действия системы ПРО.

Будучи относительно небольшой по размерам ракетой конической формы, массой около 3,5 т, «Спринт» выделялся рядом других уникальных характеристик. Так, стартовое ускорение ракеты достигало 100 единиц, а из‑за аэродинамического нагрева температура на поверхности ее корпуса превышала температуру газов в камерах ее двигателей. И по свидетельству очевидцев, «Спринт» в полете напоминал летящую с огромной скоростью ацетиленовую горелку…

Первый пуск «Спринта» состоялся 26 мая 1965 года. К августу 1970‑го, к моменту завершения конструкторских испытаний, выполнили 42 пуска ракеты, из которых к категории полностью успешных было отнесено 23. Первый пуск по баллистической цели выполнен 23 декабря 1970 года. 17 марта 1971 года двумя, запущенными с небольшим интервалом, «Спринтами» была атакована боеголовка МБР «Минитмен‑1», а 7 мая один «Спринт» выполнил перехват боеголовки, стартовавшей с подводной лодки ракеты «Поларис».

Но пока для «Спартана» и «Спринта» разворачивались процессы проектирования и отработки (как, впрочем, и для А‑35), концепции перспективных систем ПРО непрерывно развивались и уточнялись, подводя их создателей все ближе и ближе к наметившемуся стратегическому тупику…

Еще в 1967 году министр обороны США Р. Макнамара заявил, что необходимое стратегическое положение страны должно обеспечиваться не путем совершенствования средств обороны, а главным образом улучшением средств нападения. Отвечая впоследствии критикам, упрекавшим правительство в нежелании истратить в те годы несколько десятков миллиардов долларов на развертывание в США системы «Найк‑Зевс», он подчеркивал, что «не только десятки, но и сотни миллиардов долларов, если бы они потребовались для доведения дела до конца, не оказались бы препятствием, будь только правительство убеждено в реальности всего предприятия».

В то же время, изучая сделанные из космоса снимки строительства объектов А‑35 и фотографии с парадов на Красной площади, где дважды в год демонстрировались противоракеты, американцы окончательно убедились в том, что СССР находится на пути к развертыванию боевой системы ПРО. Зная о пристрастии советских руководителей сообщать о самых значительных достижениях страны к юбилейным датам, в США готовились к тому, что советская система ПРО вступит в строй к 7 ноября 1967 года.

В июне 1967 года, воспользовавшись приездом на Генеральную Ассамблею ООН советского «премьера» А. Н. Косыгина, президент США Л. Джонсон пригласил его для конфиденциальной беседы в Глассборо. Связавшийся с Москвой Косыгин получил «добро» на незапланированную ранее встречу. Она состоялась 23 июня, и среди прочих затронутых на ней тем был и вопрос развертывания в СССР системы ПРО.